Кроме «официальных инноваций» (НИОКР и «венчурное финансирование») мы видим и качественное развитие механизмов поддержки создания нового. Появляются принципиально новые способы привлечения финансовых средств на реализацию новых идей например, краудфандинг, или сбор средств от большого числа источников (физических лиц в первую очередь), благодаря специализированным интернет-платформам. Конечно, идея помогать всем миром стара, как история человечества, но современные информационные технологии кардинально расширяют ее возможности. Дословный перевод этого термина, возникшего в 2006 году, означает «финансирование толпой», а первый современный проект краудфандинга Википедия относит к 1997 году тогда поклонники британской музыкальной группы Marillion собрали 60 000 долларов для организации ее турне по Америке. Считается, что за первые 10 лет официального существования благодаря краудфандингу на различные проекты в сферах предпринимательства, социальной сферы, культуры и др. собрано более 14 млрд $. В России сейчас действует более десяти краудфандинговых платформ.
В качестве крепнущего источника ресурсов необходимо отметить и так называемые Фонды местных сообществ (ФМС) некоммерческие структуры, консолидирующие благотворительную и социально значимую деятельность бизнеса и НКО на конкретной территории и выступающие в роли грантодателей. В более чем 50 странах мира действует более 1400 фондов, почти половина из которых (более 600) в США, причем активы наиболее крупных фондов превосходят 1 млрд $.
В России в ассоциацию «Партнерство ФМС» в 2018 году было объединено 26 фондов. Однако у нас существенно более заметен рост объема средств, выделяемых органами власти России для некоммерческих организаций (НКО). С 2012 г. он вырос более чем в 2,5 раза, достигнув в 2020 году 11 млрд руб.5; если же учесть, что в большинстве федеральных государственных программ часть средств распределяется на основе конкурсов, в которых могут участвовать и НКО, то объем таких средств еще выше.
Подводя итоги, следует суммировать, что объемы финансовых средств, прямо или косвенно способствующих появлению и реализации инновационных идей, стабильно растут можно уверенно говорить, по крайней мере, о количественном росте за последние 20 лет примерно в три раза и в коммерческом секторе, и в секторе государственного бюджета. Мы наблюдаем, что, по крайней мере внешне (о реальной эффективности различных механизмов речь пойдет ниже) экономика и финансовые системы все более разворачиваются к поддержке инноваций. Более того, внедрение технологических новшеств стало рассматриваться как универсальный измеритель успеха уже в мировом политическом масштабе, а поддержка инноваций, креативности и близких им понятий «поднята на флаги» множеством корпораций, государств, систем образований.
Флаги креативности: управление
Когда мы воспринимаем какую-то задачу как творческую? Когда есть цель, достижение которой стандартными, привычными путями оказывается затрудненным или невозможным. Достигнуть поставленной цели в таких условиях и воспринимается как проявление творчества. С этой точки зрения способствовать креативным проявлениям людей может наличие соответствующих целей. И здесь нам не обойтись без анализа развития современной «иконы менеджмента» проектного управления.
Проектное управление предполагает постановку и достижение уникальной цели (задачи), что вполне может рассматриваться как одна из форм появления и продвижения нового, инноваций. В свою очередь, проектное управление основывается на программно-целевом подходе, в котором измеряемые цели и задачи соотносятся с необходимыми для их достижения затратами и действиями (планированием). Однако если в программно-целевом подходе цели могут носить типовой характер, то уникальный характер проектов требует уникальных решений. К положительным эффектам программно-целевого подхода и проектного управления относят необходимость повышения эффективности расходов в условиях конкуренции и ограниченных ресурсов, а также налаживание внутри организаций или между организациями новых горизонтальных (партнерских) связей, различных видов кооперации.
Собственно, в бизнесе формула «уникальные решения ради уменьшения расходов и увеличения доходов» стихийно работала всегда, но ее наиболее яркое научно-практическое оформление можно отнести к научной школе теории управления (Ф. Тейлор, Г. Форд и др.), еще в начале ХХ века показавшей огромный потенциал изменения способов организации труда. Однако принципиальный разворот к повсеместному поиску более эффективных способов целеполагания и решения управленческих задач начался с внедрения в практику государственного и муниципального управления программно-целевого подхода. Когда в 80-х годах XX века ведущие капиталистические страны столкнулись с нехваткой бюджетных средств на реализацию растущих социальных обязательств, они обратили внимание на опыт бизнеса, который умел успешно соотносить свои расходы и получаемые результаты. Так появилась волна административных реформ, получившая название «новый менеджеризм» (в неудачной, но распространенной русской кальке с английского). Одним из его ключевых принципов стало внедрение в практику государственного управления измеряемости ставящихся целей и задач в сопоставлении с расходами. Например, в США с 1993 года действует Закон о достижении результатов6, который обязывает федеральные министерства и ведомства ежегодно представлять стратегические планы, годовые планы деятельности и ежегодные отчеты об исполнении программ. Так же как и в Великобритании, где еще раньше каждое министерство обязали разрабатывать стратегический план (минимум на пять лет) и план работы на год, которые ориентированы на достижение определенных количественных результатов и обязаны быть сопряжены друг с другом. Аналогичные подходы используются сегодня и во многих других странах, являясь проявлением современной концепции «бюджетирования, ориентированного на результат» (БОР). В России расширение применения БОР началось около 15 лет назад в рамках реализации административной реформы. Один из ее идеологов, бывший тогда министром финансов РФ, Алексей Кудрин считал необходимым увеличить за 10 лет долю средств федерального бюджета, расходуемых программно-целевым образом, с 6% до 70%. Позже была поставлена еще более масштабная цель довести к 2013 году в федеральном бюджете долю средств, расходуемых через государственные (целевые) программы, до 97%. В 2017 году этот показатель удалось поднять до 51,5% (что является девятикратным ростом за 10 лет)7. Сегодня уже любое управленческое начинание невозможно представить без ясного целеполагания намечаемые показатели достижения становятся визитной карточкой любого проекта, как мы можем наблюдать на примере наших новых национальных проектов8