Важным событием в истории Цфата стал 5277 (1516) год, когда турки завладели Страной Израиля. Именно тогда осевшие в Турции изгнанники из Испании смогли вернуться в Эрец-Исраэль. Пополнил еврейскую общину и целый ряд семей выходцев из ашкеназских общин.
Переселенцы были, в основном, людьми состоятельными и сведущими в торговых делах. Они занимались изготовлением шерстяных тканей, одежды, масел, сыра, мыла и продавали свои товары по всему Ближнему Востоку. Но были в Цфате и бедняки, которые кормились за счет богатых собратьев, присылавших для них пожертвования из стран рассеяния. К примеру, евреи Константинополя оплачивали обучение детей цфатских бедняков. Однако в большинстве своем жители города были трудолюбивыми и уважаемыми людьми, которые сами себя обеспечивали.
Нравы обитателей Цфата описаны в книге одного из величайших людей того времени р. Йосефа Каро «Авкат рохель» таким образом:
«В Цфате старались снимать с бедняков и изучающих Тору груз материальных забот. Налоги и платежи не взимались с того, чья учеба постоянна, а заработок скуден, и слава Торы шла впереди всех других ценностей Важные решения принимались лишь с согласия старейшин общины и раввинов».
Отношения евреев с обитавшими здесь арабами складывались не всегда самым лучшим образом.
Так, через несколько лет после описываемых событий был безо всякой видимой причины убит арабом виднейший мудрец и кабалист рабби Шломо Алькабец (15051584), автор гимна «Леха доди» («Выйди, друг мой, навстречу невесте субботе]»).
Суд над убийцей совершился благодаря смоковнице. Раби Шломо Алькабеца считали без вести пропавшим, никто не знал, что он стал жертвой преступления и его тело покоится на огороде убийцы, закопавшего его под смоковницей. Но тут это дерево стало вдруг плодоносить так обильно, изо дня в день, и в сезон, и не в сезон, что вскоре вся округа заговорила об этом чуде.
Арабский шейх призвал к себе удачливого садовода и пригрозил, что казнит его, если тот не раскроет ему секрет своих неслыханных урожаев. Делать нечего, признался араб своему собрату в том, что закопал под тем деревом убитого им еврейского праведника Шейх был потрясен этим страшным деянием и тут же велел повесить убийцу на том самом дереве, а останки р. Шломо Алькабеца предали земле на еврейском кладбище.
У его могилы можно и по сей день часто видеть евреев, совершающих вокруг нее семикратный обход с пением «Леха доди».
По приезде в Цфат рабби Ицхак с присущей ему скромностью присоединился к существовавшему там кружку изучающих Каббалу в качестве рядового ученика. А чтобы ни у кого не появилось и мысли о том, что он является Б-жьим избранником, призванным стать духовным лидером всего поколения, он открыл неподалеку от купленного им дома собственную лавочку, в которой стал торговать козьей и овечьей шерстью.
7. Галилейская весна
Его переезд совершился в пору галилейской весны, а значит, везде было множество алых маков, которые кивали головками из расселин скал, украшали собою долины и холмы, заглушая своей яркостью все остальные оттенки цветов белых, желтых и фиолетовых, которые тоже, однако, были необходимы для общей гармонии Дни стояли тихие, над горой Мирон утром и вечером скапливались легкие розоватые облака, а к полудню небо становилось чистым, глубочайшей голубизны куполом без малейших рисунков на нем.
Оливковые деревья, с подобием человеческих лиц, спрятанных в стволах, и грациозными кручеными ветвями, зеленели своими серебристыми, как рыбки, листочками.
Рабби Ицхак впервые поднялся по ступеням лестницы, ведущей к старинной синагоге «Гилуй Элияу а-Нави». Дворик был тенистый и тихий, только по солнечной стене синагоги шарахнулась было ящерица, но и та замерла, посмотрев на входящего. Мало у кого в истории мира было такое неоспоримое, само собой разумеющееся право занять в доме молитвы определенное место, как у рабби Ицхака Луриа Ашкенази. Эта синагога была его, предназначалась ему, существовала для него. Даже ящерице это было ясно.
Находились ли там люди в тот момент, когда он появился впервые? Или только пророк Элияу сидел возле восточной стены, ожидая продолжения разговора, начатого в Египте?
При всем моем желании этого я угадать не могу. В моей авторской власти лишь измыслить наличие цветущих маков, зеленеющих оливковых деревьев и замершей на стене ящерицы