Ева напряглась и извлекла из кармана так называемую «пэпэшку» портативный планшет. Взгляд всё ещё было сложно сфокусировалась, поэтому девушка тыкнула наугад в иконки «контакты» и «мама» и положила планшет на траву рядом, и, закрыв глаза, стала ждать ответа. Темнота поглотила её мир и её сознание.
На следующее утро девушка обнаружила себя в незнакомой комнате. Взгляд зафиксировал огромных размеров бонсай, выдвижной книжный шкаф (что за дикость читать книги?) и хмурое темнокожее лицо в небольших очках. Это недовольная Нана подавала ей латте. Прошедшее время совсем немного изменило её во взгляде появилась серьёзность, кучерявые волосы были аккуратно скручены в пучок, место толстовки было занято белой блузкой, украшенной галстуком.
Ева, какого хрена? пробурчала её старая знакомая вместо приветствия.
Нана? девушка открыла один глаз, есть что похмелиться?
Нана качнула головой в сторону и бросила:
Уже.
Девушка повернула голову и увидела капельницу с трубкой, ведущей прямо в её вену.
Отлежишься телепортируешься домой, мне нужно бежать, Нана сунула стаканчик в руки и двинулась к выходу.
Благодарю, пробурчала Ева, Постой! Пять минут Как я здесь оказалась? Я вчера выпивала с маминой подругой и шла домой
Ты разбудила меня ночью предложением связи на ПП. Я бы отказала, будь кто другой, но мы вроде как пару лет уже не виделись, я подумала, что это что-то срочное, но услышала только шуршание и на экране видеосвязи темнота. Пробила твои координаты, примчалась на своём автолёте, нашла твоё пьяное тельце. Пыталась поговорить, но ты в ответ только блевала, пришлось тебя забрать. Ева, ты помнишь, какой ты была в университете? Как блестели твои глаза, как твой мозг горел идеей? Я восхищалась тобой, искренне восхищалась. Ты всегда отстаивала свою позицию, для тебя все ответы на вопросы совести были очевидны ты никогда не марала души, всегда была искренна, чиста. Я мечтала с тобой подружиться, но Видимо, была недостаточно хороша для тебя. Зато сейчас я востребованный специалист, а ты В кого ты превратилась, Ева?
В человеческую самку, ухмыльнулась девушка, отхлёбывая латте долго я под капельницей? Надо домой, мама, наверное, волнуется.
Поверь, она вне себя от ярости, подтвердила темнокожая подруга, я с ней уже связалась, Нана села на край кровати, я была уверена, что ты пересдала свой экзамен и разве это не ты засыпаешь письмами нашего мэра?
Чего? На хрен мне мэр? сморщилась Ева.
Странно. Я работаю в Главном Космическом Центре. Мой отдел, ты наверняка о нём слышала, тот самый Отдел Исследований Вселенных, лично я готовлю будущих экспедиторов к вылетам: занимаюсь физподготовкой и информационной подготовкой. Так вот, наш отдел постоянно трясут кто-то пишет анонимные обращения и петиции мэру о перепроверке Земли, мэр задолбался, думает кто-то из наших и вроде бы идея неплохая, но навряд ли мэр её одобрит после такой письменной долбёжки.
Воцарилось неловкое молчание. Ева отхлебнула и, смотря в сторону, тихо спросила:
Ты действительно хотела подружиться?
Конечно, Нана тяжело вздохнула, конечно хотела. Разве ты не помнишь, как я несколько раз приглашала тебя встретиться за стенами универа и ты отшивала меня?
Ну, Ева чувствовала, как щёки начинают гореть румянцем, а стыд заставляет сердце смущённо и бешено колотиться, дело было в том, что я была достаточно занятой студенткой, я занималась спортом, изучала живопись, я
Не оправдывайся, перебила её мулатка и, улыбнувшись, положила свою руку в открытую ладонь бывшей сокурсницы, Это не так важно, потому что в прошлом. Я тоже была неправа. Я зациклилась на дружбе с тобой, потому что ты была землянкой. Я знаю, что тебе повезло у тебя прекрасная мама, друзья и всё такое. Мне не так повезло.
Лицо Наны на секунду исказилось болью, но затем она снова напустила спокойный и собранный вид.
Нет, у меня тоже была мама. Но у нас как-то не сложилось. У нас была неблагополучная семья. Она страдала по своей настоящей дочери я помню её, она была чуть старше меня и погибла, выпав из окна. Достаточно нелепая смерть для Персеи.
Я не знала, извини, внутри Евы, казалось, всё замерло от стыда.
Дело даже не в этом. Я осознаю масштаб её трагедии, но с минуты её смерти она изменилась. Знаешь, я была для неё болезненным воспоминанием о ребёнке. Она критиковала меня, ругала за всё подряд, я постоянно слышала, что глупая и никому не интересно моё мнение. Мне было очень, очень одиноко и я просто хотела найти себе подругу.