– Предвидеть беду, иметь возможность спасти всех, но при этом оставить кого-то без-защитным перед лицом смерти – разве это не грех? – он умолк, заду-мавшись над чем-то своим.
– Прости! Если я могу хоть чем-нибудь помочь…
– Помощь… Скоро она понадобится очень многим, – он вновь взглянул на разросшуюся у подножья замка деревню, даже скорее не-большой городок. – Уже сейчас здесь много лишенных дара. Со временем тех, кто будет нуждаться в вас, станет куда больше, чем вы даже можете себе представить. Постарайся помочь им найти себя в новом мире. Было бы жестоко оставлять их наедине со своей болью и скорбью.
– Великое счастье делиться светом, – кивнув, проговорила Дубра-ва, а затем вдруг встрепенулась, словно вспомнив что-то очень важное. На лице у нее отразилось смущение – она должна была заду-маться об этом много раньше. – Старший, ты привел сюда многих из тех, кто помогал нашему роду, кому в год Перемен понадобилась наша помощь, и кто оказался готов ее принять… И, все же, здесь нет лю-дей, которых мы встретили в ночь рождения моей дочурки. Я пони-маю, мы не могли взять их с собой тогда – обряд наречения не тер-пит чужих глаз…
– Дело не в этом, – качнул головой колдун.
– Да, да, конечно, – ее речь стала быстрой, взволнованной. – Жена трактирщика, его сын были слишком слабы для любого пути, тем бо-лее этого… Но сейчас…
Сейчас мы можем привести их в свой мир. Они согласятся, я знаю!! Прошу тебя! Я понимаю, что должна была позаботиться о них раньше, я виновата, что забыла о них.
Но… Что об этом теперь говорить, ведь прошлое не изменишь… Пойми, теперь, когда я, моя дочь… когда мы в безопасности, я не могу не думать о судьбе той, кому подарила свой талисман, тем самым назвав сестрой!
– Мы в ответе за их судьбу, – согласился колдун. – Однако, несмот-ря ни на что, нельзя приводить их сюда сейчас.
– Но почему?! – взмолилась женщина. Она не могла понять, что его останавливало, когда дело казалось таким простым, само собой ра-зумеющимся.
– Их жизненный путь отражен в узоре будущего, составленном бо-гами. Не следует его нарушать… Не бойся, Дубрава, им ничего не угрожает. С ними все будет в порядке и довольно скоро ты вновь увидишь свою названную сестру.
– Старший…
– Остановись, Дубрава, – прервал ее Черногор. – Я и так рассказал тебе слишком много. Довольно. Тебе придется просто поверить: все будет так. Очень скоро ты сама убедишься в этом.
– Ты говоришь так, будто собираешься уходить…
Сведя брови и сжав губы в тонкие белые нити, он какое-то вре-мя молча смотрел на колдунью, словно стараясь навеки запечатлеть ее образ в своей памяти.
– Это правда, – наконец, промолвил он. Удивительно, но его го-лос оставался абсолютно спокоен.
– Но зачем тебе уходить?!
– Мне не понятны твои слова, – в его глазах появился укор, но женщине на миг показалось, что за ним скрывается что-то совсем другое, сочувствие? сожаление? грусть? она так и не смогла понять, что же? – Ты ведь знаешь: я не могу долго оставаться на одном мес-те. Жизнь Старшего – вечная дорога от первого храма до последне-го.
– Но почему ты уходишь на этот раз? Неужели кто-то нуждается в тебе больше, чем мы?
– Нужно остановить Потерянные души, не дать им уничтожить мир.
– А потом ты вернешься…? – побледнев, Дубрава умолкла, чувс-твуя, что начинает задыхаться от страшной боли, накрывшей ее сво-ей беспощадной волной, когда заметила, что колдун, не произнося ни слова в ответ, качнул головой.
Перед глазами у нее все закружилось, ноги обмякли, отказав-шись слушаться. Она непременно упала б, если б Старший не подхватил ее в последний миг, не усадил на один из камней-валу-нов, лежавших рядом.
– Почему ты?! – сквозь слезы с трудом прошептала она, не спус-кая с Черногора умоляющего взгляда серых глаз, просивших лишь об одном: чтобы все это оказалось неправдой, не явью, а лишь еще од-ним страшным сном.