– Мы для них – муравьи, бегающие по поверхности земли…
– Но они помогают нам!
– Конечно, ведь их попросил об этом Черно… – осекшись на по-ловине слова, колдун умолк.
– Но мы же не можем просто сидеть и ждать, когда Старший вер-нется! – не выдержав, вскричал Влас. Глаза всех – грустные, измучен-ные сомнениями, поднялись на него.
Колдун вздохнул и, уже не думая больше о том, чтобы спорить, продолжая настаивать на своем, лишь качнул головой, готовый безропотно согласиться с любым решением друзей.
– Вообще-то, – вновь заговорил Ясень. – Мне не кажется идея Власа такой уж безумной. Разве мало мы бродили по земле раньше, до принятия этого покаяния? Или в то время было менее опасно? Тогда нам угрожал костер, вряд ли сейчас свя-щенники придумали наказание более жестокое, чем смертная казнь.
– Я предпочел бы отправиться в путь ночью, – поспешно загово-рил Влас, боясь, что друг передумает. – Так будет надежнее. И вообще, что откладывать в дальний ящик?
Я готов идти прямо сей-час. Кто знает, может быть, лучшего времени не будет…
Поброжу денек, поговорю с окрестными жителями… Должны же воины у кого-то брать пищу, да и вряд ли они обходят свои поселения стороной. Я вернусь следующей ночью. И не волнуйтесь за меня: я буду очень осторожен.
– Мы еще не дали согласия…- попытался остановить его Тихомир, но, видя, что колдун уже поднялся и собирается уходить, не слыша его слов, махнул рукой: – Да что мы, в самом деле… Это твоя жизнь, хочешь рисковать – рискуй.
Влас исчез так быстро, словно только и ждал, когда ему будет позволено осуществить задуманное. Остальные же не спешили расхо-диться.
– Нам нужно принять еще одно решение, – осторожно напомнил Ти-хомир. Старик не стал пояснять, когда всем и так было понятно, что он имел в виду: учитель был обеспокоен приближением срока испытания. В принципе, его можно было бы перенести, законом это не запрещалось, но все знали, с какой осторожностью и скрупулезностью выбиралось время обряда, какое большое значение оно имело, и не только потому, что удачный день мог помочь в испыта-нии, а неудачный навлечь беду. Дело было еще и в том, что перенос срока мог внести сомне-ния в души подростков, что неминуемо увеличило бы опасность неу-дачи… Да что там говорить, ведь этот обряд был самым важным ша-гом в жизни! – Если мы собираемся проводить его в срок, нужно приступать к последним приготовлениям. Остается восемь суток, семь из которых должны быть отданы на размышления в одиночест-ве… – продолжал он.
– Пока Старший не вернется, обряд не будет совершен, – Ясень скрипнул зубами, проглотил комок, подкативший к горлу, но заставил себя продолжать: – Нам придется отложить его.
– Я понимаю это, – вздохнув, промолвил старик. – Но вот только как сказать ученикам? Их души сейчас очень ранимы… Я боюсь, как бы ими не овладело отчаяние. Если это случится мы потеряем де-тей… Я подумал… Может быть, стоит продолжать обучение, надеясь, что Черногор успеет вернуться к сроку?
– А если нет? – матовая бледность покрыла лицо Ясеня.
Тихомир пожал плечами: – Спросим воли богов.
– Они не услышат нас. Мы не сможем сами построить храм.
– Мы можем послать гонца за Яросветом, попросить его… – ста-рику было невыносимо тяжело не то что говорить, думать об этом, но он был обязан позаботиться о будущем своих учеников. – Я уве-рен, он согласится помочь.
– Ты забываешь, – вздохнул Ясень. – Яросвет отказался от прежнего пути. Он отверг запреты и взял в руки оружие. Боги отвернулись от него так же, как и от других Старших, вставших на путь пере-мен…
– Но как же их дети?! Им ведь, так или иначе, нужно будет про-ходить испытание…
Я просто не могу поверить… ведь отказ от испытания – смерть, медленная вечная смерть…!
– Кто знает, – вздохнул Ясень. – Может быть, и без обряда можно как-то жить…
Ведь жили же колдуны до Падения, не зная нашей ве-ры.