По ее лицу было видно, что она внимательно сле-дила за разговором, не пропуская ни слова, но не решалась до поры ни подойти, ни вмешаться в разговор.
– О чем ты, Лада? – удивился Зорь, не понимая, что та имела в виду.
– Если ты позволишь, мой господин, – пришельцам могло пока-заться, что женщина просто очень скрупулезно выполняет правила Домостроя, но трактирщик знал – та была нерешительной и нуждалась в одобрении своих поступков. Он кивнул, подбадривая женщину, кото-рая продолжала: – Помнишь, тем утром, о которым ты рассказывал на-шим гостям, прежде чем уйти, колдунья подарила мне осколок вол-шебного камня, сказав, что если мне понадобится помощь, я могу позвать ее?
– Но даже если она услышит…
– Она придет, – прервал Грома Луг. В его глазах вспыхнула ра-дость. – Мы всегда прибегали к помощи талисмана, когда нужно было призвать друга!
– Почему же ты не сказал нам об этом раньше?! – воскликнул проповедник.
– Зачем? Ни у кого из принявших покаяние не осталось та-лисманов, они исчез вместе с нашим даром.
– Но, возможно, мы бы нашли камни у тех, кто помогал кол-дунам. Мало ли таких.
– Нет, Влад, – Луг качнул головой. – Подобный обычай… Ему следовали лишь в древние времена, когда лишенные дара не боялись принимать подарки от колдунов, видя в них благодать, а не метку смерти. После Падения, страшась навлечь беду на головы добрых лю-дей, колдуны перестали делать такие подарки. Не знаю, что заставило ту женщину поступить иначе. Она никогда бы не пошла на это, если бы с ней не было Старшего.
– Почему ты так уверен… – к своему немалому удивлению проповедник понял, что почти ничего не знал об обычаях колдунов.
– Они нуждались в крыше, так как женщина должна была ро-дить… – гости взглянули на хозяина, словно ожидая от него подт-верждения. Когда тот кивнул, Принявший покаяние продолжал: – Кол-дуньи всегда незадолго до дня рождения ребенка призывали Старше-го, чтобы тот провел малыша через первый в его жизни обряд – на-речение,
– Лугу более не было смысла что-либо скрывать от своих со-беседников. Однако, все глубже и глубже погружаясь в раздумья, он вдруг нахмурился, помрачнел.
– Что-то не так? – не понимая причины столь резкой перемены настроения своего спутника, спросил проповедник.
– Возможно, наша надежда столь же призрачна, как падающая на лицо тень, – промолвил Луг. – Ведь мы не знаем, что стало с той женщиной. Она могла погибнуть, могла принять покаяние.
– И, все же, – проповедник не хотел сдаваться. – Нам стоит попытаться. Возможно, это – наша последняя надежда.
– Во всяком случае, хуже не будет, – пожал плечами принявший покаяние. За-тем он взглянул на жену трактирщика. – Позови ее, добрая женщина!
Лада повернулась к мужу, спрашивая его разрешения: что бы там ни было, он – хозяин ее дома.
Трактирщик нахмурился, в его глазах вновь ожила насторо-женность. "А что если все это лишь ловушка? – мелькнула у него в го-лове мысль. Он прислушался в своему сердцу, своей душе… – Нет, какой бы ни была цель, так лгать не смог бы никто, боясь накли-кать страшную беду на всю землю".
– Ты все еще сомневаешься в нашей искренности? – в голосе проповедника звучала боль. – Прости, но мы ничем не можем до-казать тебе, что говорим правду, всю правду, что известна нам.
– После случившегося, мне очень не хочется подвергать ее жизнь опасности, – промолвил Зорь. – Но, видно, придется довериться вам… Зови ее, Ладушка.
Женщина достала скрывавшийся на груди, под одеждой тонкий кожаный ремешок с маленьким мешочком, в котором и покоился не-большой черный камень.