И что за место? Не секрет ведь? директор нарочно тянул с подписью: занёс ручку над приказом и выжидающе смотрел на Кирилла.
Оно называется Голландия.
Голландия? генеральный присвистнул. Что ж, тогда ты и вправду можешь здесь слать всех на хуй. Даже меня. Ты ведь этого хочешь, я знаю, он шутливо пригрозил пальцем. Кирилл никак не отреагировал. И куда же? Утрехт? Гронинген? Гаага? Или твой выбор банален, как у большинства? А знаешь, он снова отодвинул приказ и положил ручку. Теперь ведь так не говорят, Голландия, они официально отказались. Теперь только Нидерланды. Без пяти минут европеец должен такое знать.
Кирилл замялся, словно раздумывая, продолжать ли разговор.
Видите ли, в моём случае это немного не так. Голландия так называется район города Севастополя. Я там родился, но никогда не бывал в нём взрослым. И вот со мной что-то случилось, знаете, перемкнуло. Решил провести отпуск в Севастополе и посмотреть то место, где родился. И так влюбился, что захотел там жить. Представьте, я, возможно, нашёл ту самую квартиру, в которой когда-то жил, просто не помню этого. Мне говорили родители, но я сам никогда там не был. А они уже их давно, к сожалению, нет.
На лице генерального застыло выражение крайнего удивления.
Стоп! Стоп, подожди. Ты отдыхал в Севастополе? Это с моей-то зарплатой?
Не с вашей, мягко поправил Кирилл. Со своей.
Но ты мог поехать в настоящую Голландию!
Это настоящая. Только другая. Скорее, как петербургская. Когда Пётр закладывал город, он создал Новую Голландию, где строили корабли. И то же самое построили в Севастополе, только значительно позже, а назвали по аналогии.
И что там, кофешопы есть? прищурился директор.
Там мало чего есть. Институт, набережная, пляж, маленький парк, кипарисы. Но там очень спокойно и очень красиво. В общем, я купил там квартиру.
В кабинете повисла тишина, и Кирилл снова задумался, как прервать её, но вдруг директор рассмеялся громко, раскатисто, долго.
Но зачем? Ты хочешь уехать в детство? Нет ничего глупее, чем страдать по детству всем известно, что это удел неудачников.
Я не могу скучать по детству, потому что совсем его не помню. Но мне сорок лет, и я давно живу не той жизнью, которой хочу. Вернее, жил, резко сказал Кирилл. Подпишите приказ, пожалуйста. Мне нужно идти.
Генеральный провёл по бумаге ручкой, протянул лист.
Ты вот вроде шаришь во всём этом все эти СМИ, тексты, как чего там подать, объяснить, убедить. Но не зря ты мне всегда казался странным. Голландец, бля. Летучий. Держи уже и дуй в свою Голландию. Свободен.
Кирилл выхватил лист.
Знаете что, Вячеслав Сергеич.
Ну давай, ну давай же, глаза генерального заблестели, он потирал руки. Смелее. В этом кабинете звучало всякое.
Посылать вас, как вы предложили, я совсем не хочу, сказал Кирилл. Я потратил огромную часть своей жизни, работая на вас. За вашу идею, за ваши проекты, за вашу продукцию, за ваше место на рынке не за себя. Вместо того, чтобы по-настоящему жить, делать что-то полезное для людей, для себя. Я не принадлежал себе, а бился за то, что лично для меня не имеет никакой ценности, никакого значения. Но бился хорошо и побеждал, а значит, и вы побеждали. Вот такие дела.
Так и что же? генеральный перевёл взгляд на монитор, давая понять, что теряет интерес к разговору.
Как вы думаете, зачем я рассказал вам про Голландию, зная ваши шуточки и то, как вы станете издеваться? Ведь мог же не говорить ну, уезжаю и уезжаю.
Кирилл, директор откинулся на спинку кресла. Ты всерьёз думаешь, что мне хочется всё это знать?
Я сказал это затем, чтобы вы знали, что есть и другая жизнь, люди, и можно любить другое и стремиться к нему, хотеть другого. Понимаете? Я полюбил это место всем сердцем, и мне не стыдно сказать это, отстоять, потому что я теперь представитель не вашей компании, а самого себя. Я даже страницу на «Фейсбуке» удалю. И «Инстаграм» этот грёбаный, который так ненавижу. А прежде всего отпишусь от вас.
Кирилл шумно выдохнул. На лице генерального расползлась широкая улыбка, а затем тот заговорил, медленно и спокойно.
Да ничего не изменится. Ты будешь принадлежать себе ровно до тех пор, пока не кончится последняя зарплата. А потом побежишь Кстати, кому ты будешь там принадлежать, в своей Голландии? За кого будешь биться? Ты всегда останешься таким же хоть в Голландии, хоть в Новой Зеландии. От себя не убежишь, не скроешься. Он поднял руку и описал презрительный жест в воздухе, словно от чего-то отмахиваясь, а затем ухмыльнулся и смерил Кирилла холодным взглядом. Так что иди давай. Деревянко!