Вдруг дорога задрожала под ними. Топот копыт загрохотал в ушах, навстречу приятелям вдоль аллеи несся отряд всадников. Передний кричал, надсадно перекрывая грохот:
С доррроги! Дорррогу герцогине!
Сзади донесся скрип замок открывал ворота, готовясь принять отряд. Берк вильнул на обочину, увлекая за собой Джоакина. Спустя пару вдохов мимо них пронесся отряд.
Первым летел золоченый рыцарь на роскошном вороном жеребце. А следом, отставая от лидера на два шага, ехала девушка.
Джоакин глядел на нее. Глядел, не мигая. Глядел, не дыша. Джоакин не знал, где находится, и что делает. От его тела остались одни глаза остальное было без надобности. Миг, за который леди Аланис промчалась мимо, все длился и длился, и длился Джоакин смотрел ей вслед, сквозь дорожную куреву и спины всадников, сквозь створки ворот, сомкнувшихся за отрядом и был уверен, что все еще видит девушку.
Леди Аланис сопровождала дюжина рыцарей Джоакин заметил их краешком глаза. Самый блеклый из этих рыцарей выглядел так, что Джоакин рядом с ним казался бы нищим прокаженным но это не имело значения. Замок переполнен, гарнизону не нужны ни воины, ни конюхи, ни лакеи но и это не имело значения. Спустя месяц имперская пехота осадит цитадель, и всем, кто останется внутри, придется жрать крыс и подметки с сапог. Эта мысль тоже утратила всякую важность.
Ну что, Джо, двигаем? спросил Берк, когда улеглась взбитая подковами пыль.
Молодой воин уставился на спутника, будто на умалишенного. Джоакин твердо знал: что бы ни случилось, чего бы ни стоило, он не уйдет от Эвергарда.
Стрела
Август 1774 г. от Сошествия
Первая Зима
Роберт Эмилия Герда рода Агаты, кузен молодого герцога Ориджина, являл собою отличное доказательство того, что люди не меняются с годами. Роберт Ориджин был фаталистом и в тридцать лет, и в двадцать, и в десять. Даже младенцем он был весьма фаталистичным кто помнит, тот подтвердит. Всю свою жизнь Роберт свято верил, что все на свете в руках Праматерей. Как они решили так и будет; чему положено то и случится. Человек не в силах изменить что-либо, как ни старайся. Даже если кажется, будто принимаешь решения, на что-то влияешь это иллюзия. Ты всего лишь реализуешь то, что начертано Праматерями.
Такие убеждения вовсе не сделали Роберта смиренной овечкой. Подростком он начал службу грея, в шестнадцать получил красно-черный плащ, в девятнадцать командовал ротой, в двадцать три батальоном. Будучи юношей, считал выигранные поединки, а когда перевалил за дюжину, сбился со счета и больше не давал себе труда. Ходил с лордом Десмондом в Шейланд и в Рейс, и в Закатный Берег. Турнирами пренебрегал ерунда это. Лишь однажды в Нортвуде на спор принял участие и сделался чемпионом Словом, кайр Роберт был обычным Ориджином, не хуже прочих.
Его мировоззрение выражалось в кромешном, непрошибаемом спокойствии при любой жизненной ситуации. Роберта невозможно было удивить или выбить из колеи. Что бы ни случилось, он принимал как должное и реагировал одним словом: «Ага». Или в крайнем случае: «Бывает». Кого-то убили ага, кто-то тяжко хворал и выздоровел бывает. Сошла лавина, снесла родовое имение и такое бывает. За ночь выиграл в кости полсотни эфесов ага. Роберт, вообще-то, был не азартен, но в ту ночь Праматери распорядились он и сыграл. В Закатном Берегу оказался в безнадежной ситуации: с одной ротой, прижатый вражескими эскадронами к замковой стене, ага. Прикинул: что угодно Светлой Агате? Ей угодно было, чтобы Роберт бросился на штурм. Он и полез одною ротой. Замок пал. Позже герцог Десмонд хвалил его: «Ты герой, племянник. Это легендарный успех». Роберт ответил: «Бывает, милорд». А днем позже скакал в чистом поле, конь угодил копытом в нору, и Роберт расшиб голову так сильно, что всю зиму провалялся на грани смерти. Он и тут сказал бы: «Бывает», да не смог, поскольку лежал без сознания.
А когда оклемался, старый герцог поручил ему дело.
Очень важное дело, почетное, сказал герцог, но замялся. Казалось, боялся унизить племянника.
Ага, милорд.
Наши денежные трудности растут из года в год. Ситуация становится плачевной. Я хочу поручить казну герцогства человеку, которому полностью доверяю, одному из Ориджинов. Хочу, чтобы ты, Роберт, занялся этим.
Другой бы протестовал: что за дело для воина?! Убеждал бы: я выздоровел, рана зажила, готов к любому сражению! Намекнул бы осторожно: младший сын вашей светлости, Эрвин, справится намного лучше А Роберт не спорил, даже ни о чем не спросил. Раз так случилось значит, Праматерям угодно.