Помнишь, Галя, детскую книгу «Путешествие Нильса на диких гусях»? В ней мальчик играл вот на такой тростниковой дудочке и завёл в пропасть целую стаю крыс.
Нашего мальчика звали по-другому Лель. Он из другой сказки, Долженко вновь затушила привычным движением фильтр сигареты и, виновато поглядывая на Исайчева, вновь полезла в сумку за следующей. Не накуриваюсь, когда нервничаю Чего только не делала, даже тряпку антиникотиновую на руку приклеивала не помогает!
Ну-ка брось! рявкнул Михаил. В ящик сыграть хочешь? Третью уже смолить собираешься. Сдохнешь так. Ты не на то место тряпку клеила, надо было на рот.
Не шуми, Мишань! на шаг отступив от Исайчева, попросила Долженко, эта здесь последняя
Здесь?! озлился Исайчев, Так, ты сейчас уезжаешь! В своей норке опять смолить будешь? Когда сделаешь экспертизу?
Долженко вопросительно взглянула на майора:
Я что, пластырь не туда клеила? Ты говоришь на рот? И что это даст?
Некуда будет вставлять сигарету хмыкнул майор.
А-а-а ты в этом смысле? А есть как? Его на двадцать четыре часа ставят иначе бесполезно. Эдак я схудну Обвисну Не молодая уже, с серьёзным выражением лица ответила Галина Николаевна и, прикуривая следующую сигарету, бросила, хватит ржать, давай работать! Отпечатки пальчиков отработаю, позвоню. Могу только пальчики Больше ничего не нашла. Исайчев вгляделся в темноту длинного коридора, спросил:
Куда идти? Где здесь гостиная? Дверей-то! Чёрт их разберёт Кстати, почему нервничаешь? Чего вдруг? Случилось что?
Долженко, вытянув руку вперёд, грустно произнесла:
Ты же её видел в ванной Красота какая Сердце щемит от жалости. Иди уже Первый поворот налево или, может, направо. Муж там. Свёкор там. Я на воздух ушла. Сейчас дождусь пока воду спустят, ещё раз осмотрю её и домой, она энергично зашагала в направлении парадного входа.
Сердце дома надо оставлять, когда на происшествие едешь, крикнул ей вдогонку Михаил.
Так я не сердцем, я нервами нервничаю, не оборачиваясь, ответила Долженко, «следакам» положено физиологию знать, охламон!
Исайчев пошёл по лучу коридора, озираясь на закрытые двери и бормоча под нос:
Вот, а моя жена говорит сердцем
Поворот оказался только направо и, выполнив его, перед глазами Михаила открылась необъятных размеров гостиная с застеклённой от пола до потолка внешней стеной. Мебель гостиной строгих геометрических форм в чёрно-серых тонах со вставками пластика и хромированного металла, витиеватый рисунок белого глянцевого потолка в точности повторяющий рисунок чёрного напольного покрытия, навели Михаила на мысль, что придётся иметь дело с крайне закрытыми людьми. Как-то не вязалось добродушие и открытость с имеющейся обстановкой гостиной. Оценив её и плотные тяжёлые занавеси для декорирования оконных проёмов, возникшая в голове Исайчева мысль укрепилась.
«Ох, не люблю такие помещения, подумал Михаил, так и кажется, что непременно появится Дарт Вейдер. Для меня Иванушка на печке всё же ближе. Как же здесь мог появиться Лель? Он явно герой не этой сказки»
Проходите!
Исайчев услышал строгий голос. Он шёл из глубины чёрного велюрового кресла. Оно стояло в затемнённом углу комнаты и только вглядевшись, Михаил заметил выступающее из его прямоугольной спинки лицо мужчины, обрамлённое седыми волосами. Само тело, одетое в чёрный костюм и такую же водолазку, терялось в его мягких глубинах. Рядом с креслом, подвешенный за ручку, притулился светлого дерева бадик.
Вы следователь Исайчев?
Так, точно. Я есть он.
Мужчина встал, протянул для приветствия руку. Пожатие было жёстким, железным:
Владислав Мизгирёв свёкор Сони. Отец её мужа Петра. Вы всё уже видели? Присаживайтесь Она ещё там? Михаил присел в кресло напротив.
Нет. Её увезли
Куда?! всполошился хозяин.
Владислав? решил уточнить Исайчев.
Иванович, поспешил добавить Мизгирёв, а похороны?
Владислав Иванович, есть порядок. Это не совсем самоубийство
Мизгирёв вскинул пучкастые брови, не дал Михаилу закончить фразу:
Вы думаете это убийство?
Исайчеву показалось, что на губах собеседника сверкнула и тут же погасла улыбка. Михаил пояснил:
Софья оставила записку, в которой обвинила пока неизвестного следствию человека в доведении её до крайности. Посему здесь просматривается уголовная статья. Мы обязаны случившееся расследовать и отдать злодея под суд