— Кто это говорит?
* * *
Человек, звонивший Эдварду, находился в гостиной первого этажа некой виллы, расположенной на окраине Рима. Держа трубку возле уха, он скосил глаза на часы, которые имел привычку носить на внутренней стороне запястья.
— Я ваш друг, профессор. У вас много сочувствующих в этом городе, но думаю, я — тот единственный, кому вы действительно можете полностью доверять.
— Ах, это вы, Салливан? Что вам нужно?
— Хочу извиниться за скоропалительный отъезд, но уверяю, у меня были на то свои серьезные причины.
— А где Оливия?
— Оливии здесь нет. Она, что называется, покинула корабль. Думаю, это была ошибка… Очень грубая ошибка…
Раскрытое окно за спиной Салливана выходило в сумрачный сад. Спрятавшись в зарослях кустарника, в нескольких метрах от окна стоял британский атташе по культуре и прислушивался к разговору. Потом Пауэл медленно опустил руку в карман пиджака.
— Послушайте меня, профессор, — решительно продолжал барон Россо. — Механизм заработал. Один покойник уже есть. Думаю, вы поняли, о ком я говорю. Даже если им удастся заставить всех поверить, что все произошло естественным образом. И для вас тоже уже заготовлено свидетельство о смерти. И дата уже проставлена. Тридцать первое марта 1971 года.
* * *
Стоя спиной к Эдварду, Барбара внимательно следила за ходом телефонного разговора.
— Послушайте, Лестер, если вы хотите сообщить мне что-то важное, очень хорошо, но не лучше ли это сделать при встрече? Где вы сейчас находитесь?
— В одном укромном месте, куда буду рад пригласить и вас. — Салливан поднес трубку ближе к губам и понизил голос: — Я знаю, профессор, нечто такое, чего не знают другие. И это может оказаться весьма полезным для вас. Могу только сказать, что у меня в руках одна половина банкноты, а другая ее половина — в дневнике Байрона. Нужно только соединить эти две половины… — Эдвард почувствовал, как у Салливана перехватило дыхание. — И с помощью этой банкноты вы сможете купить себе жизнь, профессор. Это ваш единственный шанс на спасение, и думаю…
Последние слова были прерваны двумя пистолетными выстрелами. Вскрикнув, Эдвард отдернул телефонную трубку от уха.
Барбара вздрогнула. Со своего места она тоже отчетливо услышала выстрелы. А повернувшись, увидела и побелевшее лицо Эдварда.
— Алло!… Алло!… Салливан!
* * *
Телефонная трубка, которую только что держал Салливан, теперь валялась на ковре в гостиной. Чья-то рука подняла ее и опустила на аппарат, рядом с которым лежал внушительных размеров пистолет.
* * *
Эдвард стоял посреди комнаты, обхватив голову руками. Барбара, перепуганная до смерти, трясла его за плечи:
— Это ведь были выстрелы, да?
Эдвард старался говорить как можно спокойнее:
— Так мне показалось. — Он нервно усмехнулся. — Довольно грубый способ прерывать разговор.
— Но кто это был?
Эдвард не ответил. Они вышли на террасу и, прижавшись друг к другу, словно испуганные дети, смотрели на темные воды Тибра и на бронзового ангела, кроваво алевшего в лучах заката.
— Простите… Эдвард, но почему вы не доверяете мне? Как я могу помочь вам, ничего толком не зная?
Эдвард взял ее руку в свою.
— Нет, Барбара, вовсе нет. Я доверяю вам. Просто не хочу вас впутывать в эту темную историю. А сейчас я должен думать только о дневнике Байрона. Только это сейчас имеет значение. До лекции осталось пять дней.
* * *
Пауэл, стоя все в том же саду, защелкнул золотой портсигар и положил его в карман пиджака. Потом закурил, бросил последний взгляд на раскрытое окно и бесшумно удалился.
Через пару минут он уже подходил к своей машине. На сиденье рядом с водительским лениво потянулась, не открывая глаз, красивая девушка:
— Уф… Как долго… Я успела задремать.
Пауэл поцеловал ее в теплую щеку:
— Не сердись, дорогая. Уже едем.
Он завел мотор и переключил передачу.