На следующий день «Московский комсомолец» вышел с надписью через всю страницу: «Красный террор уже начался!»
Вообще-то Шанцев был известным на всю Москву бизнесменом. Водил дружбу со вполне конкретными деловыми людьми, числился коммерческим директором хоккейного клуба «Динамо». Однако подозрение сразу же пало на Терехова: Шанцев был главным соперником полковника на выборах московского мэра.
Официальное обвинение в тот раз Терехову так и не предъявили. Руководитель «Союза офицеров» попал в тюрьму по другой причине: его арестовали сразу после событий октября 1993-го. А вскоре после ареста неизвестная прежде организация «Союз сталинских соколов» уведомила Главное управление охраны, возглавляемое тогда генералом Коржаковым, что, если Терехова не освободят, последуют покушения на первых лиц государства.
Сразу после этого охрана президента Ельцина, премьер-министра, всех вице-премьеров и некоторых сотрудников аппарата Правительства была усилена. К их дачам, резиденциям и городским квартирам были стянуты дополнительные силы спецслужб. Газеты писали, что в Кремле к заявлению «Соколов» отнеслись крайне серьезно…
Как я подумывал о суициде
На протяжении первой половины 1990-х радикальное коммунистическое движение стремительно молодеет. В предшествующие годы государственная красная идеология вряд ли могла рассчитывать на симпатии молодых. Однако после распада СССР и запрещения Компартии все изменилось.
Худое, бледное, почти подростковое лицо с инфантильной бородкой иисусика. Бесцветные глаза, спутанные волосы. В жизни у него негромкий голос, скованные манеры, культурная речь. На сцене же — громы и молнии, лихорадочная шаманская пляска.
Так описывала рок-музыканта Егора Летова журналистка «Комсомольской правды». Вообще-то этого щуплого молодого человека в больших очках зовут не Егор, а Игорь. Егор — это сценический псевдоним. Свою первую рок-группу восемнадцатилетний Летов пробует собрать в Омске еще в 1982-м.
В честь брюссельского антисоветского издательства Егор называет ее «Посев». Через какое-то время название меняют на «Гражданская Оборона». Музыканты пробуют записать магнитофонный альбом. В том же году их музыка звучит в передаче радиостанции «Голос Америки».
Летов рассказывает:
С этого все и началось. Мать нашего басиста, будучи упертой партийной кретинкой, пошла в КГБ и сказала: «Товарищи, моего сына втянули в антисоветскую организацию». Вокруг нашей группы тогда действительно образовалась тусовка, где ходили перепечатанные Аксенов, Стругацкие и т. д.
С марта 1985-го началось дело в КГБ. Всех здорово трясли. Причем человеку угрожали тем, чего он больше всего боялся. Один знакомый дискотечник привез мне аппаратуру записываться. Его встретили на остановке, сказали, что с его новорожденной дочерью могут быть неприятности. Он побелел лицом, приехал, забрал аппаратуру.
На заводе, где я работал, мной стал интересоваться первый отдел. А в ноябре нас всех повязали. И стали шить глобальное дело по поводу антисоветской организации, связи с ЦРУ, терроризма и все такое. Хотели вменить в вину подготовку ко взрыву нефтекомбината.
Раскрутка была до самой Москвы. Кузю1 в течение одного дня забрали в армию. Хотя ему уже был двадцать один год и он не подлежал призыву, потому что у него была сердечная недостаточность. Причем отправили на Байконур, где закрытая зона. А мне угрожали, что вколют правдогонные средства, а потом повернут дело так, будто я сказал что-то не в бессознательном состоянии, а именно стуканул. А я тогда еще даже наркотиков не пробовал.
Бить не били, но допрашивали по десять часов подряд при слепящем свете ламп. Постоянно угрожали. Довели меня до того, что я подумал: а имеет ли все это смысл? Короче, решил с собой покончить. Написал бумажку: «Кончаю с собой под давлением майора Мешкова Владимира Васильевича».