Классическая политэкономия быстро завладела умами цивилизованного человечества и стала доминирующим направлением развития науки. Но это не означало отсутствия критики в её адрес.
Одними из первых таких критиков стали создатели пролетарской классической политэкономии К. Маркс (1818 1883) и Ф. Энгельс (1820 1895). Главным объектом их критики был тезис о невмешательстве государства в экономику. Более того, они считали, что государство должно быть собственником всех средств производства. В этом, кроме всего, они видели основу материального благосостояния граждан. Капитализм они считали умирающей общественно-экономической формацией, а первые кризисы в промышленности первыми признаками его «загнивания». Однако капитализм существует уже достаточно долго. На этот счёт существует шутка: К. Маркс перепутал агонию капитализма с его родовыми схватками. Опыт построения экономики на основе государственной собственности на средства производства, который был осуществлён в Советском Союзе, оказался неудачным. Однако это не означает отсутствия значимости роли государственной собственности в развитии национальной экономики.
Здесь нужно заметить, что слово «классической» в названии марксистской школы больше относится к слову «пролетарской», чем к «политэкономии». Марксистская школа это классическая пролетарская школа. Хотя других пролетарских школ мы и не находим.
После пролетарской школы Маркса возникает множество других направлений в науке, которые мы не только не будем рассматривать, но даже не будем упоминать. В этой работе нас интересуют только учения, которые общепризнанны как классические, несмотря на некоторые отличия от идей А. Смита. Таким учением является новая классическая (или неоклассическая) политэкономия.
Неоклассическое направление (К. Менгер, С. Вальрас, Милтон Фридмен, др.) зародилось в ХІХ веке, но особое развитие получило во второй половине ХХ века. Его основные составляющие: монетаризм, либерализм и маржинализм. По сути это уже не политическая экономия, а экономическая теория, поскольку имеет прикладное значение и более широкий предмет изучения.
Неоклассики стоят на классических позициях в том, что свободная рыночная экономика способна к саморегулированию и не нуждается в участии государства. Но они отрицают узкое значение денег в экономике, а главное, отрицают трудовую теорию стоимости, настаивая на том, что роль стоимости играет ценность товара. Неоклассическая школа предлагает вариант достижения экономического роста, основанный на манипулировании денежной массой. Этот способ проверен и в определённых ситуациях даёт ожидаемые результаты.
Таким образом, мы пришли к сути основных противоречий между классической и неоклассической экономической теорией. Это противоречие во взглядах на сущность категории «стоимость» и во взглядах на роль денег в общественном производстве.
Однако прежде чем начнём подробно рассматривать обоснованность этих противоречий, нам следует поближе познакомиться с категорией ренты. Дело в том, что, хоть это и несколько неожиданно, но дефиницию стоимости нельзя построить без учёта её взаимосвязи с рентой.
3. РЕНТА
В политической экономии центральной категорией принято считать стоимость. Именно с неё начинается «Капитал» Маркса [3, стр. 35]. Однако в настоящей работе предпочтение отдано ренте. Рента, как и труд в классической теории, и ценность в неоклассической теории является источником богатства народов. Только она не так популярна и не так исследована. Но рента, в той же мере, что и труд, и ценность, является точкой соприкосновения различных противоборствующих научных течений.
Из множества всех известных определений ренты в политической экономии наиболее точным является определение выдающегося украинского экономиста начала ХХ века М.И.Туган-Барановского (1865 1918). Он утверждал, что
рента это нетрудовой доход, созданный уникальными свойствами средств производства [9].
Ниже, в исторической справке, будет приведено пять определений ренты, принадлежащих перу и гению различных выдающихся экономистов разных времён и народов. И все они отличаются друг от друга, что говорит о том, что ни одно из них нельзя назвать истинным или, по крайней мере, однозначным, т.е. исключающим возможность других определений.