Парни приходили на вечёрки не с пустыми руками. Они приносили с собой сладости, водку или пиво, приводили музыку-скрипача, которому все вместе платили за игру. После игр, подобных «Бахарю», в образовавшихся парах каждый парень угощал свою избранницу. Если игры не проводились, то стол накрывался общий для всех. Угощение заканчивалось танцами. Вдоволь натанцевавшись, девчата выгоняли юношей из избы и оставались в ней ночевать. Спустя время молодые люди снова являлись в дом и ложились с теми, с которыми «любились». Если девушки расходились по домам, то ночью впускали парней к себе. Родители обоих прекрасно об этом знали и не чинили препятствий.
Период вечёрок заканчивался перед Великим Постом богатым пиршеством. Обязательным блюдом на нём была «разгонная каша». В готовую кашу замужняя женщина тайком закладывала разные мелкие предметы: монеты, кольца, угольки, соломинки, колоски с зёрнами. Кому каша доставалась «пустая», тому судьба пророчила год оставаться девкой или холостяком. Попавшие в ложку с кашей предметы сообщали о свадьбе в течение года и семейном благополучии/неблагополучии. Монеты жизнь в богатстве. Полный колосок крепкое хозяйство, сытость и довольство. Кольцо высокий общественный статус. Солома бедность. Уголёк «чёрная» судьба. Впрочем, на Полесье уголёк означал для девушки мужа-кузнеца или брюнета, для парня жену-брюнетку.
«На ночки» ходили не только во время вечёрок, но и летом, когда несколько парней и девушек спали вместе в сенных сараях. Этот старинный обычай служил средством сближения молодёжи одного селения, поскольку белорусские девушки очень неохотно соглашались выходить замуж «на чужую сторону», пусть она и отстояла от родной деревни или местечка на 35 вёрст. «Подночёвки» ни в коей мере не нарушали целомудрия, особенно учитывая свадебный обряд «посад». На «посад», покрытую вывернутым кожухом хлебную дежу, дозволялось сесть только целомудренным жениху и невесте. Сексуальное воздержание до брака строго требовалось от обоих брачующихся. При его нарушения не только жених, но и невеста могли отказаться от дальнейших свадебных церемоний. О соблюдении нравственности говорят следующие факты, описанные этнографами. Священники, как православные, так и католические, устраивали настоящую экзекуцию для молодых матерей, родивших вне брака, когда те приходили в храм воцерквляться на сороковой день после родов. Они водружали «согрешившей» на голову венок из гороховой соломы, приказывали прихожанам трижды обвести её вокруг церкви, затем привязывали к росшему в церковном дворе дереву и три часа держали привязанной. Страх перед подобными наказаниями ещё в большей степени заставлял молодых белорусок «блюсти себя».
Этнограф и социолог М. В. Довнар-Запольский в 1893 году писал: «Крестьяне смотрят на посещение их детьми вечёрок, как на обряд, установленный дедами и потому требуемый обычаем. Сидя вечером в крестьянской избе, можно подметить, как сейчас после ужина или до него мать всунет в руки дочери кудзелю, кусок хлеба и сала и выправит на вечерки Мать будет серьёзно огорчена, если её дочь не будет посещать вечёрок, если к ней не будут приходить спать хлопцы; напротив, будет польщена вниманием их». (18. С. 291). Далее он подчёркивал: «На вечёрках и игрищах оба пола не только равны, но девушкам отдаётся особое предпочтение во всех отношениях. Парень обращается с девушкой, как с равной себе; женившись, он сохраняет то же отношение и к своей жене. В самом деле, женщина в белорусской семье занимает очень высокое положение». (Там же). Подтверждает слова этнографа элемент свадебного обряда «Камора». Перед первой брачной ночью в каморе молодая в знак подчинения мужу снимала с его ног сапог, брала заранее положенные туда деньги, а потом голенищем сапога ударяла молодого. С одной стороны, обряд-битьё показывал и её власть над мужем. С другой наделял женщину даром обеспечивать своему супругу потенцию, здоровье и благополучие, поскольку битьё есть магический ритуал, дающий все названные качества.
Гадания в день святого Андрея на маке, льне и конопле
Святой Андрей Первозванный (30 ноября по ст. стилю) первый христианин, призванный Христом в качестве апостола. Он проповедовал христианство на Балканах, среди скифов в Крыму (Тавриде) и за свои труды получил статус покровителя православия. Народное двоеверие, сочетавшее христианство со славянским язычеством, соединило Андрея Первозванного с древними божествами: Родом и Перуном. Род считался управителем людских судеб, оплодотворяющей силой неба. Его представляли сидящим на воздухе и бросающим на землю зародыши людей: «Родъ, седя на вздусе мечеть на землю груды, и въ томъ заражаютъся дети» (42. С. 43) Перун, бог грозы и молний, по вере язычников являлся носителем потенциальной мужской энергии, ковал брачные узы и назначал, кому с кем жить в браке. (46. С. 7)