Тем более, и это печально сознавать, что фактически все религиозные конгрегации (и православная церковь не исключение) в своей миссионерской практике использую по сути тот-же антирелигиозный скептицизм (его составляющую критический анализ) направляя острие скептического подхода на дискредитацию религиозных доктрин своих оппонентов.
Ведь все мы являемся свидетелями рождения новых учений и непримиримой (и безрезультатной) многовековой конкуренции мировых религий на «внешнем фронте» за право именовать себя истинными путями к бессмертию с одной стороны, а с другой ожесточенной борьбы внутри этих самых религий и учений за сохранение целостности и исключения вероотступничества в среде своей паствы.
Но тогда в чем причина того, что скептицизм как образ мышления верующих отторгаются ортодоксальными кругами священничества и богословиявсех без исключения религийи рассматривается ими в качестве негативного фактора, направленного на разрушение их догматического учения.
Ответ содержится в самом вопросе.
Мы определили ту «узловую» точку, вызывающую болезненную реакцию у православного духовенства и богословия, требующих от своих верующих слепой, иррациональной веры в догматическое учение церкви..
Но подобного (слепого) отношения от своих верующих к исповедуемым доктринам добиваются представители священничества и всех иных христианских конфессий.
Все религии отвергают скептический подход в тех случаях, когда объектом его анализа является их собственное догматическое учение.
Но особую обеспокоенность представители священничество испытывают и проявляют болезненную реакцию тогда, когда инициатива такого анализа исходит от религиозных скептиков, являющихся последователями именно этой религии.
Религиозные скептики, выявляя подобные искажения и вынося их на обсуждение вне ограниченного (замкнутого) круга «уполномоченных» для богословского обсуждения подобных вопросов лиц, становятся «нежелательными элементами»
Как следствие, усилиями ортодоксальных фундаменталистов и фанатиков религиозные скептики внутри конфессии представляются в качестве раскольников или еретиков, ставящих своей задачей посеять сомнение верующих в ее (религии) истинности, разрушить целостность и духовное единство самого тела церкви, подорвать авторитет и само право духовенства осуществлять пастырскую миссию вести верующих к Богу и бессмертию.
Каждый в состоянии сформировать свое представление в качестве ответов на вопрос о возможной мотивации подобной агрессии в адрес религиозных скептиков.
Но неименной в данной ситуации является убежденность «защитников» догматических учений в недопустимости проявления любых сомнений (скептицизма) высказанных в адрес каких-либо вопросов излагаемого ими догматического учения.
Вот только, как мы уже знаем, само понятие верыони трактуют расширительно, сознательно объединяя ее образы (иррациональное убеждение и доверие) в единую «слепую веру» по отношению к различным составляющим догматического учения.
При этом «не замечают» не только различия, а зачастую неоднозначность и противоречивость, святоотеческих мнений и наставлений, имеющих место в историческом духовном наследии исповедуемой религии, но и что особенно важно отсутствие четко сформулированных, не допускающих искажения и произвольного толкования текстовсамих догматов основы основ религии.
Резюмируем.
Чтобы определить свое отношение к религиозному скептицизму, верующему придется задать и найти (по крайней мере для себя) честный ответ на вопрос моя вера должна быть слепой или осознанной.
Именно положительный (в пользу веры осознанной) ответ на этот вопрос пугал всегда и страшит сегодня представителей ортодоксального священничества и богословия всех религий, учений и конгрегаций, считавших своей монополией и религиозные знания и право на духовную власть над своими верующими.