— Очнись!
— Что? — Данила непонимающе оглядывался по сторонам. — Что?!
Он снова здесь — в замке Марка. Нет ни Иосии, ни Пилата.
— Мария отказывается плакать! — орал Марк. — Насильно сдерживает себя! Понимаешь ты?! Она не плачет!
— И что с того?.. — Данила все еще не мог понять, что происходит и что так разозлило Марка.
— Она не плачет!!! — орал Марк.
— Это хорошо, — ответил Данила и закрыл глаза, проваливаясь в прежнее сновидение.
— Данила, ты должен все объяснить ей! И объяснить правильно! Не закрывай глаза! — Марк был в бешенстве.
— Что я должен ей объяснить?
Данила все еще не мог прийти в себя. Одной своей частью он продолжал быть там — с Иосией, в древней Иудее, во дворце ее прокуратора — Понтия Пилата. И ему хотелось быть там, а не здесь, не в этом замке, где царствует безумие. Он хотел сидеть на той залитой светом террасе и видеть перед собой тех двух странных и особенных людей — Иосию, чьи глаза всегда улыбаются, и Понтия Пилата, чье страдание вдруг стало ему таким понятным…
— Она из-за тебя не плачет! Из-за твоих слов! — Марк схватил Данилу за плечи и начал трясти словно грушу. — Она требует объяснений! Она перестала мне подчиняться! Она ослушалась меня! Впервые! Такого никогда не было раньше!
— Очень хорошо, — ответил Данила и снова закрыл глаза.
— Сволочь! Проклятая сволочь! — Марк заорал с такой силой, что у Данилы заложило уши. — Вставай! Ты должен объяснить ей, что ты не то имел в виду, что ты был не в себе, что ты — дурак! Ты должен ей это сказать! Ты не понимаешь?! Она перестала плакать!!!
— Марк, — Данила открыл глаза и безразлично уставился на него. — Ты знаешь, что ты мне только снишься? Ты сам это знаешь?
По лицу Марка побежала судорога. Гнев, ярость, остервенение — вот что было во всем его образе в эту минуту.
— Нет! — заорал он. — Этото тебе снится, а не я! Это тебя Дьявол искушает, Дьявол!
Он показывает тебе смеющегося Христа! Я говорил тебе! Говорил, что так будет!
— Если бы только видел его улыбку… — прошептал Данила, в который раз закрывая глаза. — Если бы ты только слышал его смех…
— Не спать! Не спать! — орал Марк. — Это Дьявол! Дьявол! Это искушение!
— Пусть… Но я хочу, чтобы он улыбался…
Данила снова был в Иудее. И как-то очень обрадовался этому. Сейчас он увидит Иосию…
Но что-то изменилось. Это была не та зала, где они встречались с Понтием Пилатом. С улицы доносились гневные крики толпы. Казалось, там собрались тысячи разъяренных людей! Происходило что-то страшное.
Данила сделал несколько нерешительных шагов по направлению к балкону. И тут заметил, что за тяжелой шторой, прячась, стоит прокуратор Иудеи Понтий Пилат.
Он выглядел растерянным, даже испуганным. Недоуменно оглядывался по сторонам, прислушивался к крикам огромной толпы, беснующейся на улице, делал бесцельные шаги — то в одну, то в другую сторону.
— Прокуратор… — тихо позвал Данила. Понтий Пилат нервно вскинул глаза:
— Кто здесь?!
— Это я… — начал было Данила.
— А… Ты… — с некоторым облегчением выдохнул Пилат и замолчал.
Он так и продолжал стоять рядом с балконом, по всей видимости не решаясь выйти к толпе.
— Боги Олимпа, неужели нет никакого решения?! — шептал прокуратор, порывисто хватаясь то за виски, то за подбородок, то дергая себя за волосы. — Должно же быть какое-то решение? Это же безумие! Безумие! Я не понимаю, что происходит! Я не понимаю… Кто потом сможет это объяснить? Как это возможно будет объяснить?.. Как объяснить, что случилось?.. Это невозможно!
— А что случилось? — шепотом спросил Данила. — Что происходит на улице?
— Пока мы разговаривали, синедрион объявил, что я — прокуратор Иудеи Понтий Пилат — приговорил Иосию к смертной казни — как Иудейского Царя. В городе начались волнения.