Он сидел на задних лапах, как собака.
— Не смей сидеть так! — закричал я. — Пони так не сидят!
— Барт, — проговорила бабушка, — запомни: надо быть добрым.
Я не стал ее слушать. Женщины ничего не понимают в «мужском поведении». Мне это объяснил Джон Эмос. Миром правят мужчины, а женщины должны бояться и вести себя покорно.
Теперь надо со всей строгостью переделать щенка в пони. Я видел, как в театре злые волшебники проделывали это. Я еще раз хорошенько вспомнил все известные мне балетные сцены и подумал, что теперь я знаю, как сделать это.
Мне не хватало крючковатого носа, острого подбородка, впалых щек и костлявых рук с длинными черными ногтями. Зато глаза у меня были подходящие — черные и злые. Может быть, удастся.
Я занес руки над головой, сделал из ногтей когти, согнул спину и произнес заклинание:
— Я даю тебе имя Эппл! С этим именем я заклинаю тебя: будь ты отныне пони! — Я дал ему магический талисман, который был яблоком. — Теперь ты мой, только мой! Никогда не принимай пищу и воду из чужих рук. Никогда не люби никого, кроме меня. Когда я пожелаю, я в силах умертвить тебя. Если ты дотронешься до пищи, данной чужой рукой, ты тут же упадешь замертво. Ты мой, Эппл, мой! Отныне и во веки веков мой!
Эппл понюхал мой магический талисман и разочарованно вздохнул, отвернувшись от него. Гораздо больше интереса он проявил по отношению к куску сахара, который я припас напоследок.
Я сам откусил от яблока, показывая ему, как это делается. И снова протянул его ему. И снова он отвернул от яблока свою огромную бело-золотистую голову. Я стал есть яблоко сам, показывая ему, какой он дурак, что отказывается от такой вкусной пищи.
— Барт, — позвала бабушка слабым голосом, — Барт, наверное, я совершила ошибку. Надо отдать щенка обратно в магазин и купить тебе все-таки пони, о котором ты мечтал.
Я в задумчивости смотрел то на нее, то на щенка, то в сторону своего дома. Если она правду говорит, что пони пахнут, то дома обо всем догадаются. А запах собаки покажется им натуральным: они еще подумают, что теперь мы с Клевером друзья, хотя на самом деле он никогда не подходил ко мне.
— Бабушка, я решил: оставляю щенка. Я буду учить его, как играть в лошадку. А если он так и не научится до того времени, как я поеду в Диснейленд, тогда отдай его, но я больше не смогу приходить сюда.
Счастливый, я бросился в сено и возился там с моим щенком-пони, единственным щенком-пони во всем белом свете. И мне нравилось, что он такой большой, теплый, пушистый.
Когда я глядел ей в лицо, мне казалось, что Джон Эмос говорил неправильно: не все женщины лицемерны и злы, мне было приятно думать, что это Джон Эмос злой и лицемерный, а мама и бабушка — самые лучшие в мире, после моего щенка-пони.
— Бабушка, ты и вправду моя родная бабушка, а мой отец был твоим вторым мужем?
— Да, это правда, — отвечала она, низко склонив голову. — Но это все между нами. Это большой секрет. И ты должен пообещать никому его не открывать.
Она выглядела такой печальной, а я готов был взорваться от радости. У меня есть щенок-пони! У меня есть бабушка, которая была замужем за моим родным отцом! Наконец-то я счастлив.
Я буду хорошим. Я стану правильно произносить слова. Вот что сделала моя бабушка и Эппл. Можно много лет говорить мне, как мама с папой, чтобы я говорил правильно, а можно достичь этого за один день, как сегодня.
Вскоре я выяснил, что еда и любовь связаны. Чем больше я давал еды Эпплу, тем больше он —любил меня. И без всякого колдовства он был мой, весь мой. Когда я по утрам приходил к стойлу, он бежал ко мне, прыгал на меня, бегал кругами, вилял хвостом, лизал меня в лицо. Когда я запрягал его в тележку, он вставал на дыбы, как настоящая лошадь.