Вдруг странное шуршание возле деревянной загородки у штакетника, в которой хранился перегной, заставило его замереть. Кто-то там шевелился то ли собираясь выбраться наружу, то ли, наоборот, спрятаться подальше.
Тело кота напружинилось, ноздри затрепетали, ловя запахи
А пахло тут, помимо терпкого июльского разнотравья, навозом, смородиновым листом, олифой, которой было пропитано дерево дачного домика, и еще чем-то вроде бы совсем неизвестным, но в то же время странно знакомым. Запах этот волновал и будоражил кота, вызывая в нем неведомое доселе чувство охотничьего азарта.
Трава возле загородки вновь легонько колыхнулась, и, больше уже не раздумывая, подстегиваемый проснувшимся инстинктом, кот совершил стремительный прыжок. Чуть не врезавшись в неструганные доски загородки, он почувствовал, как из-под его лап выскользнуло что-то мягкое и теплое. Демагог заозирался куда ж оно подевалось? и тут справа, в метре от себя, рядом с кустом смородины, увидел махонькое серенькое существо с хвостиком-бечевочкой. Была им обыкновенная мышка-полевка. От нее-то, невзрачной этой зверюшки (какой, впрочем, Демагогу до сих пор встречать не приходилось) и исходил подсознательно знакомый и так взволновавший его запах.
Еще прыжок и вот мышь в лапах Демагога!
Кот гордо огляделся. Увы, рядом никого не было, никто не видел, как ловко поймал он зверя. Нет, это совсем неинтересно! Надо, чтобы кто-то полюбовался на его добычу и разделил с ним его охотничью радость.
Наташа!..
Конечно же, надо показать трофей Наташе! Схватив зубами мышь поперек туловища. Демагог поспешил к крыльцу.
Мама, мама! позвала Наташа, увидев приближающегося Демагога. Смотри, наш Дима что-то в зубах несет.
Мама выглянула из двери.
Демагог достиг крыльца и с важностью положил добычу к ногам Наташи.
Мышь, мама, мышь! взвизгнула Наташа и взлетела на перила крыльца.
Издав пронзительный вопль, в мгновение ока мама оказалась рядом с нею.
Демагог с удивлением смотрел на них снизу, со ступенек, и никак не мог понять, отчего они вдруг так переполошились. Сейчас они и сами походили на перепуганных мышек, увидевших перед собой страшную кошку.
Дима, сейчас же унеси отсюда эту гадость! закричала мама.
Демагог обиженно подхватил добычу и вернулся туда, где ее поймал. Он положил мышь на землю рядом с серыми камнями фундамента и стал раздумывать, что же делать с нею дальше.
Мышь тем временем пришла в себя, встрепенулась, к удивлению кота, встала на задние лапки и, прижавшись спиной к граниту фундамента, тонко заверещала.
Демагог осторожно дотронулся до зверушки лапой и почувствовал, что ее всю трясет.
Боится, понял он, и еще больше задумался. Природный кошачий инстинкт властно требовал: съешь ее, съешь! Но сердце доброго домашнего кота, не знавшего ни злобы, ни ненависти, упорно противилось этому требованию.
Ну чего стоишь рот разинул? услышал Демагог неожиданно рядом с собой. Голову ей откусывай, голову!
Демагог повернулся на голос и увидел старого облезлого кота.
Как откусывай? недоуменно воззрился на него Демагог.
Как, как проворчал незнакомец. Зубами. Ам и нету!
Но она же живая!
Будет дохлая.
И она такая маленькая, беззащитная
Ты что дурак совсем? посмотрел на него, как на ненормального неожиданный гость. Она же мышь! Понимаешь, мышь! А кошкам мышей полагается ловить и есть.
Но я минтаем питаюсь, возразил Демагог.
Поди, еще и вареным, усмехнулся незнакомец.
Мышь между тем сделала отчаянную попытку спастись и метнулась в сторону кустов. Но не тут-то было: старый кот мгновенно перехватил беглянку. Раздался характерный хруст и в следующее мгновение Демагог увидел вместо еще секунду назад живой мыши обезглавленную тушку.
Вот так! удовлетворенно сказал гость после некоторой паузы, заполненной пережевыванием мышиной головы. Учись, пока я живой! назидательно поднял он правую переднюю лапу. А то ты, поди, и живую мышь в первый раз увидел?
Демагог утвердительно кивнул, а незнакомец укоризненно покачал головой:
Эх, молодежь, молодежь! Ничего-то вы не знаете, не умеете, главное свое кошачье предназначенье забыли. С мое бы мышей да крыс половили, вот тогда
А вы кто?
Степан-ветеран я. Надеюсь, слышал?
Нет, признался Демагог.