Пес-детектив сурово на них посмотрел и зарычал, коты в ответ зашипели и отмахнулись от него когтями. Детектив еле сдержался, чтобы не наброситься на них, он хрустнул шеей и вошел в участок. Внутри было спокойно. Несколько псов, одетых в форму, бросали друг другу мяч. Они пристально разглядывали мужиков.
Ты чего, Друпс? спросил пес с мячиком. Зачем сюда этих голых обезьян привел?
В ответ пес-детектив просто рыкнул, а Саня поправил на себе футболку, чтобы убедиться, что он не голый, но похоже, что пес имел в виду что-то другое.
Понял, ответил пес, и бросил мяч другому.
В офисе у детектива висели две большие фотографии, на одной был изображен Шпик, а на другой кролик. Детектив сел за стол и достал большую сигарету, скрученную из старых газет, она больше была похожа на сигару. Он не просто закурил, а запыхтел, как старинный паровоз.
Садитесь, сказал он.
Саня и Клим посадили Семеныча за стол, а сами остались стоять.
Мы арестованы? спросил Саня.
Нет. Опросить вас хочу, он затянулся, выпустил столб дыма изо рта и продолжил. Откуда вы знаете Шпикселя?
Коалу что ли эту? Да мы случайно встретились, когда оказались здесь, а потом он сам нас нашел в этом Блю Вае.
Что он вам говорил?
Ничего особенного. Рассказал про это место и все.
Детектив замолчал. Комната наполнилась густым дымом, который Сане приходилось отгонять от лица ладонью.
Я с вами в игры играть не собираюсь. Если он завербовал вас, лучше сразу признайтесь, пока ящеры не подключились. Когда они вас поймают, будет уже поздно оправдываться.
Начальник, мы понятия не имеем, о чем ты говоришь. Мы здесь вообще случайно оказались, никто нас не вербовал.
Все вы здесь случайно оказываетесь, а потом ходите по улицам и гремите кастрюлями. Жить мешаете. Ну, это ладно. Если вы со Шпикселем в сговоре, щадить вас никто не будет. Он опасный преступник, подрывающий основы нашего общества.
А что он натворил?
Вы разве не видели, что он устроил в Блю Вае? Разве этого мало, чтобы понять, что он опасен? Размахивал плюгером и угрожал плюгированием. Никто не позволяет себе поступать так, как он и этот кролик
В помещение заглянул один из псов и обратился к инспектору.
Друпс. Тут это, опять помехи в сети. Похоже, наш друг шалит.
Врубай! ответил тот, затянувшись газетной сигарой. Пес подошел к старому радиоприемнику и включил его. Сначала из динамика слышалось странное пение, сменяемое помехами. Когда пение прекратилось, Друпс пристально посмотрел на приемник, прислушиваясь к помехам.
Сквозь темноту пробивается цветок, из динамика раздался таинственный голос. Цветок свободен. Цветок пробивается к свободе даже под мусорной твердью. Цветок распустит лепестки, и воссияют они бархатом, купаясь в лучах солнца. Цветок будет источать аромат даже среди зловония. Это и есть свобода быть цветком среди зловоний.
После короткого монолога музыка продолжила играть. Друпс несколько раз затянулся, глядя на приемник, а затем перевел взгляд на другого пса, который стоял и подкидывал в руке мяч.
И что все это значит? спросил он, выпустив дым из мохнатой пасти. Ты записал это?
Другой пес поймал мяч в лапу и отрицательно помотал головой.
Я сколько раз говорил, чтобы вы записывали? Вообще работать не хотите! Иди и спроси у остальных, записали они или нет.
Пес в спешке покинул кабинет.
Вот так и работаем. То Шпиксель мешает жить спокойно, то этот постоянно взламывает наши системы связи и вещает всякий бред. Рассказывает что-то непонятное. А мы даже поймать его не можем, потому что не знаем, где его искать. Он ведет себя скрытно, как невидимка, в отличие от Шпикселя, который неожиданно появляется, как прыщ на заднице
Речь инспектора прервал грохот, раздавшийся за окном. Оконный проем был далеко, поэтому Саня и Клим не видели, что там происходит, но складывалось впечатление, будто снаружи кто-то гремит кастрюлями. Грохот сопровождался лозунгами.
Отпускай! Отпускай!
Друпс вскочил с кресла и нервно затянулся, глядя наружу.
Заткните свои пасти! заорал он. Никто вас не держит! Валите отсюда со своими кастрюлями!
В ответ на его крики кастрюли загремели еще громче.
Зверобой, отпускай! Зверобой, отпускай! зазвучали лозунги.
Друпс вернулся в кресло, и устало вздохнул.