Трубка набита и раскурена. Адмиралы снялись с якоря и не спеша двинулись по дорожке вглубь сада.
Хорошо тут у вас, нахваливал Рудницкий. У меня самого дача под Петроградом, в Терийоках, там тоже замечательно, но, скажу честно, у нас воздух больше тиной пахнет, а тут океаном!..
Обсудив природу, перешли к делам семейным.
У вас, Вадим Николаевич, помимо Кирилла, кажется, есть и дочери?
Да, кивнул Берсенев. Александра и Наталья. Обе теперь замужем за морскими офицерами. Один служит в Сов. Гавани, а другой аж в Петропавловске-Камчатском.
И жёны, естественно, при них? уточнил Рудницкий.
Как и положено офицерским жёнам, подтвердил Берсенев.
Ну да, конечно кивнул Рудницкий. А вы знаете, Вадим Николаевич, я ведь на Кирилла до сих пор сердит, что он пренебрёг приглашением работать у меня в институте.
Пренебрёг, говорите Берсенев внимательно посмотрел на Рудницкого. А ведь он, Михаил Алексеевич, мне тогда звонил, советовался. И знаете, какой из его аргументов в пользу флота произвёл на меня наибольшее впечатление?
Интересно, скажите, если не секрет, конечно.
Теперь, пожалуй, уже не секрет. Он сказал: Я, отец, когда профессию выбирал, факультетом не ошибся. Подводник должен плавать под водой, а не протирать форменные брюки в лаборатории! Вот как сказал.
Мальчишка! выкрикнул в сердцах Рудницкий. Никакого прагматизма одна романтика! Простите, Вадим Николаевич, опомнился Рудницкий, Просто я возлагал на Кирилла большие надежды
А разве он их хотя бы частично не оправдал? вступился за сына Берсенев. Вы ведь сами давеча хвалили его отчёты, присланные с борта лодки.
Хвалил, кивнул Рудницкий. И от слов своих не отказываюсь. Скажу больше. В них отчётливо проглядывает будущая кандидатская диссертация!
Ну вот, видите! воскликнул Берсенев.
Да что я вижу, Вадим Николаевич! Рудницкий в досаде махнул рукой. Вы ведь в курсе, что мы, я имею в виду НИИ Подводного Кораблестроения, вслед за НИИ Военного Кораблестроения открываем во Владивостоке филиал? Да что я спрашиваю, конечно, в курсе! Вы ведь не просто командующий Тихоокеанским флотом Союза, Вы, говоря высоким штилем, «око государево» в Дальневосточной республике.
Добавьте сюда ещё и членство в комиссии по вооружению при ГКО, улыбнулся Берсенев.
И это? удивился Рудницкий. Не знал Был бы в шляпе, ей-богу, снял бы перед вашей комиссией! Конкретно за программу развития перспективных видов вооружения. Ответьте честно, вы, когда пять лет назад включали в программу управляемые ракеты повышенной дальности и крейсерские подводные лодки дальнего радиуса действия, подразумевали в будущем объединение двух этих проектов в один?
Иначе говоря, предполагала ли комиссия в будущем использовать крейсерские подводные лодки в качестве ракетоносцев? уточнил Берсенев. Да, предполагала.
Я так и думал, удовлетворённо кивнул Рудницкий. Но, позвольте, я вернусь к нашему филиалу
**
Поверить не могу: я дома!
Кирилл плюхнулся на диван, широко бросив руки на спинку. Диван, узнав молодого хозяина, откликнулся мягким гулом пружин.
Насколько хорошо возвращаться в родительский дом после длительной разлуки Кирилл познал ещё в курсантском прошлом. Но вернуться сюда же с войны живым и невредимым закалённым в тяжёлом походе бойцом Градус восприятия просто зашкаливал! В глазах ещё стояла цветная и шумная встреча, которую устроил «Волкодаву» родной Кириллу Владивосток, а ноздри уже забил струящийся с кухни запах фирменных маминых пирожков. Мама, мамочка, мамуля! Встретила сына на пороге, обняла, расцеловала, и снова к плите праздник, однако! Сашка, сестрёнка (приехала вчера вечером из Сов. Гавани), снуёт, что твой посыльный катер между залой и кухней, заполняет стол различной снедью, то и дело постреливая в сторону старшего братишки весёлыми глазами. Отец, грозный адмирал Берсенев, взвешивает в руке пузатенький графинчик, наполненный по горлышко полупрозрачной рубинового цвета жидкостью:
Мамина, фирменная. Не давала притронуться, тебя ждала. Снимем, сынок, пробу?
Снимем, батя! Кирилл легко вскочил с дивана.
Мамино здоровье! Слегка соприкоснулись хрусталём, и потекла по организму шёлковая струйка. Хороша наливочка!