Однажды случилась и со мной интересная история. Место, где Абрамиха впадает в Кубену, называется Ко'нура. Идешь вдоль Абрамихи в сумерках и дрожь по всему телу. Зловеще стрекочут кузнечики, а дивные лесные птицы издают страшные звуки, заунывно кричит кикимора, будто призывая заплутавшего путника в свое логово. В тот вечер я причалил лодку к берегу и, поторапливаясь, стал выгружать вещи. И вдруг за моей спиной мощнейший удар по воде. Резко обернулся и увидел черную спину гигантского существа, уходящего в глубины. Что это было? Если бобр, то откуда у него рост в два метра? А если что-то неведомое? Невольно задумаешься о разных существах, хозяйничающих на реке в такое время.
Однако есть и такой факт, благодаря которому Кубена и стоящий на ней город Харовск стали известны всему Советскому Союзу это инопланетяне. История эта началась на закате «перестройки», когда сразу несколько центральных газет, а среди них «Труд», «Комсомольская правда», «Сельская жизнь» опубликовали сенсационный материал о том, как школьники, возвращаясь с речки, увидели целую эскадрилью неопознанных летающих объектов. Кроме этого эпизода, было зафиксировано еще несколько случаев, когда вблизи харовских водоемов имели место контакты представителей человеческой и космической цивилизаций. Почему инопланетяне выбрали именно Харовск? Половина местных жителей уверена в том, что сделали это неземные существа из-за уникальной местной природы. Сохранились описания пришельцев: без головы, на груди светящийся шар, руки намного ниже колен, походка напоминает движения робота. Некоторые из местных рассказывали, что пробовали с гуманоидами выпивать, только те после выпивки смешными становились. Потом в Харовск зачастили ученые, военные. Они пытались поймать гуманоидов для опытов, поэтому полеты и прекратились. Однако с тех пор тема НЛО не сходила с экранов телевизоров, и полстраны увлеклось уфологией.
Тематикой внеземных цивилизаций пытался увлечь меня коллега доктор технических наук и мой старший товарищ Юлий Владимирович Зайцев. По четвергам после заседания Ученого совета Московского института юриспруденции (МИЮ) мы яростно спорили у него на кухне о том, есть ли жизнь на Марсе. Профессор жил рядом с вузом и частенько приглашал меня в гости. Это была интересная семья. Жена профессора, тоже преподававшая в МИЮ, уверяла меня в своей способности летать. И речь шла о полетах в буквальном смысле этого слова. Посещала она какую-то секцию или секту, там и обрела уникальные способности. Юлий Владимирович с пониманием относился к увлечению супруги. Он профессионально занимался НЛО, стал автором книги, посвященной этому загадочному явлению, предлагал и мне подключиться к исследованиям и написать коллективную монографию. Надо признать, тема эта меня интересовала. Иногда читал студентам курс по Концепциям современного естествознания, рассказывал молодежи с точки зрения науки о том, насколько вероятны контакты с пришельцами. Однако отдать часть своего времени изучению неземных цивилизаций было выше моих сил. Превращаться из востоковеда в уфолога-любителя не очень-то хотелось. Да и коллеги меня бы просто не поняли.
Без топора не плотник, а без удочки не рыбак
И вот наступило время вернуться к нашей главной теме рыбалке. Снасти в те годы были незамысловатые. Без топора не плотник, а без удочки не рыбак. Поэтому, чтобы отправиться на рыбалку, надо было сначала изготовить удочку. Для этой цели отправлялся в лес, бродил по березовой чаще час-полтора, пока не находил самую стройную березку. Затем тщательным образом очищал ее от коры, оставляя сантиметров двадцать от вершинки, и помещал сушиться между бревнами на стене деревенского дома. Через три-четыре дня удочка была готова. Оставалось прикрепить леску, о толщине которой в те годы не задумывался, укрепить стандартный советский поплавок, грузило и крючок. Никаких поводков не ставил. Снасть получалась тяжелая, но имела преимущества над удочками деревенских рыбаков: их поплавки вообще мастерились из винных пробок.
Только вот незадача: ловилась у меня в основном мелкая рыбка. Пара-тройка окуней, столько же сорожек, подъязков или уклеек. Иногда река преподносила сюрприз в виде речного красавца язя. Червячка могла схватить и голодная мелкая щука. Чаще всего она обрезала своими острыми зубами леску, но при удачном раскладе зубастая оказывалась на берегу. Странную закономерность заметил я: в детстве мне ни разу не удавалось поймать в день больше одной большой рыбы. Наверное, была в этом какая-то высшая справедливость.