— Верховный вождь кланов должен быть доволен…
— Мой дядя? — Лицо Девлора Басторрана помрачнело.
— Ну да, ведь это он инициатор компании по ужесточению мер против мятежников, мой господин.
— А-а… Да. Наконец-то дяде Айвэку позволили копаться в дерьме.
Если Микин и подумал, что это звучит неуважительно, у него хватило ума и опыта промолчать.
— Вас интересуют детали, мой господин?
— Какие?
— Относительно арестов. Я их подобрал по…
— Плевать я хотел на детали, от них одна тоска. Пора бы уж это запомнить. Важно лишь то, что мы поймали новых преступников и посадили их под замок или отправили на плаху. Однако я хотел тебя видеть не по этой причине.
— Мой господин?
— Я хочу, чтобы ты кое с кем встретился. Мне это нужно, потому что тебе, возможно, придется поддерживать связь с этой… личностью — если я сам не смогу. Тебе нет нужды знать, какую задачу она выполняет для кланов. Ты вообще должен знать об этой гостье как можно меньше. Только то, без чего невозможно обойтись.
— Понимаю, мой господин.
— Тогда пойми и вот что. — Паладин устремил на юношу немигающий взгляд. — Все, что сается этого существа, должно содержаться в строжайшем секрете. Любая утечка сведений обернется очень серьезными последствиями. Ты сравнительно недавно у меня служишь, поэтому позволь напомнить тебе о необходимости строгого соблюдения присяги и твоей личной клятвы мне. Ты знаешь, какие последствия тебя ожидают в случае ее нарушения.
— Да, мой господин.
Басторран продолжал чуть более мягким тоном:
— Ты заметно продвинулся на пути в паладины, Микин. Это большая редкость среди таких, как ты. Я бы сказал, удивительно хорошо продвинулся, учитывая, что по рождению ты не член клана. И не все одобряют тот факт, что тебе предоставлена такая возможность. Рассматривай то дело, о котором я только что сказал, как проверку своей преданности. Служи мне хорошо, и ты не пожалеешь об этом.
— Да, мой господин. Благодарю вас, мой господин.
— Есть одно обстоятельство, касающееся нашей гостьи, о котором я должен сообщить тебе. Она — симбионт.
Микину не удалось скрыть своего удивления.
— Мелд?[1]
— Да, таков обычный термин для весьма необычных взаимоотношений. Наверно, лучше не употреблять его в ее присутствии.
— Конечно, мой господин.
— Я рассчитываю, что ты проявишь по отношению к ней обычную свою любезность; она действует в наших интересах.
— Мне никогда прежде не доводилось видеть симбионта, мой господин. По крайней мере, знать, что это именно он.
— Очень немногие люди могут этим похвастаться. В конце концов, симбионтов вообще мало. Это не тот тип взаимоотношений, в которые люди вступают охотно. — В коридоре послышался шум. — Полагаю, Микин, сейчас тебе представится редкий случай.
Кто-то громко постучал в дверь.
— Входи!
Появилась гостья в сопровождении охранника, которого Басторран тут же отпустил.
Стоящая перед ними особа, безусловно, привлекала к себе внимание. В ее облике ощущалась некая необычность, хотя посетительница обладала вполне стандартной женской фигурой. Светлые, как солома, волосы были коротко острижены, кожа мраморно-белая, губы тонкие, бескровные. Больше всего Микина смутили глаза — невероятно большие, с черной радужной оболочкой, какой никогда не бывает у людей, особенно контрастировавшие с удивительной белизной кожи. Ее нельзя было назвать красавицей или признать безобразной. Однако ей, безусловно, была присуща определенная элегантность — такой мог бы обладать обретший плоть ледник. Микин признался себе, что, глядя на нее, испытывал страх, и в то же время его взгляд завороженно возвращался к ней.
Женщина чувствовала себя совершенно свободно и позволяла рассматривать себя без всякого смущения.
Наконец Басторран произнес:
— Приветствую тебя.