Девушка открыла тубу и повернула ее у основания. Туба завибрировала, и Эмили от неожиданности подпрыгнула, а Лидия засмеялась так, что по щекам ее потекли слезы.
– Значит, кожаные ремни и помада-вибратор. Что еще?
Джо ни разу раньше не видел вибратор, замаскированный под помаду, поэтому вытянул шею, чтобы получше рассмотреть.
– Ничего. Я хотела еще заказать вибратор в виде кролика, но после этих ремней сомневаюсь.
– Постыдилась бы, в твоем-то возрасте. Ты что, хочешь, чтобы люди узнали о том, что ты покупаешь такие вещи?
– Никто не узнает, милая, я воспользовалась твоим именем.
В повисшей тишине Джо услышал, как тикают старые часы, затем, к его удивлению, Эмили рассмеялась и продолжила перекладывать печенье. Остальные тоже словно забыли о случившемся и принялись нетерпеливо принюхиваться. Джо только сейчас заметил, что Эмили ведет себя как бабуля, стряпая печенье и одеваясь в фартуки, а пожилые дамы, напротив, словно легкомысленные девочки, покупают себе кожаные ремешки и болтают всякую ерунду. Они как будто поменялись ролями.
– А мне нравится доставка почтой, – сказала Лидия, откусив крохотный кусочек печенья. – Там и продавать тоже можно.
Олив громко фыркнула:
– Милая, то, что ты хочешь продать, уже много лет никто не покупает.
– А вот здесь ты ошибаешься. Я уже отправила анкету в журнал.
Металлическая лопатка выпала из рук Эмили.
– Что ты сделала?
– Я продаю ночь любви.
– Но…
– Мои таланты пропадали в этом городишке. Все эти годы совершенствования и частных уроков с доктором Эмметом остались невостребованными. Мужчины, что приходили сюда за терапией, все равно предпочитали целомудренных девственниц. Так что я расширяю дело. Выставляю себя на франчайзинг. [7]
Эмили издала неопределенный звук, как кошка, которой наступили на хвост.
Джо заинтересовала фраза о целомудренных девственницах. Забавно! Похоже, Эмили не часто ходила на свидания. Она была такой удивительно сексуальной, что ему с трудом в это верилось. С другой стороны, с кем ей здесь встречаться? С Наполеоном?
– И как, есть заказы? – Голос Олив звучал заинтересованно, хоть она этого и старалась не показывать.
– Ну конечно! Уверена, что уйду за хорошие деньги. Я разбогатею. Я назвала себя «Общественной виагрой».
– «Слабоумная нимфоманка» тебе бы больше подошло, – пробурчала Олив.
– Давай-давай, смейся, слива сушеная. Если сама не справлюсь с клиентами, так и быть, проведу аукцион на тебя.
– Ох ты, Боже мой! И как же ты меня назовешь? «Общественный сироп из рвотного корня»?
– Признайся, ты все еще завидуешь мне. Только потому, что я моложе и все лучшие клиенты всегда доставались мне. – Лидия ткнула указательным пальцем в Олив. Пожилые дамы выглядели как два бойца легчайшего веса, которые не прочь провести на ринге пару раундов.
– Это потому, что в твоем ограниченном словарном запасе отсутствует слово «нет».
Высыпав оставшееся печенье в корзинку, Эмили украдкой подобралась поближе к Джо. Две спорщицы ее даже не заметили.
Когда Эмили поравнялась с ним, она взяла его за руку и мягко потащила за собой. Они добрались до двери, и он думал о том, как чудесно ее рука лежит в его, но она отпустила его ладонь и прошептала:
– Прости, но мне надо было улизнуть. В любую минуту меня могли призвать на чью-либо сторону. Терпеть этого не могу. Надо исчезнуть ненадолго.
– Ладно.
– Я пойду к мисс Тревельен за своими вещами. Хочешь пойти со мной?
Ему надо было проверить электронную почту в кабинете и написать два отчета для клиента, пока он здесь.