— Я уйду из отеля, как только отменят комендантский час, — ответил он.
Шонтэль насторожилась: что-то не так. Почему он хочет уйти, а как же автобус?
— Зачем? — спросила она. — Ведь на улицах может начаться стрельба. Он пожал плечами.
— Это мое дело.
Она наблюдала, как он хрустит своим круассаном. Ему наплевать, что будет с ней и Аланом.
— Что, если автобус не подъедет к семи часам? Где тебя искать?
Он поднял на нее глаза, усмехнулся.
— Трудно сказать.
— Меня такой ответ не устраивает, Луис, сказала она жестко, подчеркивая каждое слово.
Его губы скривились в иронической усмешке.
— Другого не будет, Шонтэль. Бери, что дают, или уходи.
Вот этого она стерпеть не могла. Уже не было сил сдерживаться.
— Я никогда не использовала тебя так, как ты использовал меня этой ночью! Я не знаю, почему ты считаешь, что имеешь право так обращаться со мной! Но на этот раз я не уйду, потому что не верю тебе!
Это отбило ему аппетит. Он перестал есть и устремил на нее свирепый взгляд.
Крик, вырвавшийся из груди Шонтэль, чуть не сорвал ей голосовые связки, но потребность высказаться была слишком велика.
— Куда бы ты ни пошел, выйдя из этого отеля, я пойду за тобой! И буду идти до тех пор, пока автобус не окажется у дверей нашей гостиницы! Я…
— Когда это я лгал тебе?
— Не пытайся доказать обратное! — Она просто взорвалась от возмущения. Старые раны в душе снова кровоточили. — Тебе было весьма кстати забыть о Клаудии Гальярдо на некоторое время, пока с тобой была я.
— Я не женат на ней.
— Помолвлен, со слов твоей матери. Твоей матери, о которой ты с такой нежностью рассказывал мне, когда мы жили в Буэнос-Айресе. Твоей матери, предельно четко разъяснившей мне истинное положение вещей.
— Когда это было? — выдохнул он.
— За день до того, как я оставила тебя. И после того, как ты, отклонив приглашение своей матери, решил держать меня подальше от родственников.
Он вскочил в ярости. Но она не испугалась. Это ее оскорбили и унизили, и он за все ответит.
— Ты скрыла это от меня! — прорычал он.
— Ты тоже немало от меня скрывал, — возразила она.
— Ты купилась на россказни моей матери, даже не поговорив со мной! Ты довольствовалась ее версией, даже не дав мне шанса!
Секунду он смотрел на нее с негодованием.
— Ни любви! — воскликнул он. — Ни доверия! И ради тебя я рискую жизнью!!
Она застыла, пораженная этими словами, не понимая, о чем идет речь.
— Жизнью? — неуверенно повторила она. Он закусил губу и не ответил. Гордость не позволила. Но это была уже не высокомерная гордыня, а мужское достоинство.
— Возвращайся в гостиницу, — сказал он не терпящим возражений тоном. — Жди меня там вместе с братом. Если я не появлюсь, это не значит, что я не старался.
— Ты? Ты поведешь автобус? Но он уже повернулся к ней спиной и шел к двери. Ее вопросы повисли в воздухе.
— Луис! — окликнула Шонтэль. А что, если они больше не встретятся? Мысль об этом вызвала в ней невыносимую тоску. Слишком многое между ними осталось невыясненным. Чересчур многое.
Луис открыл дверь, шагнул в коридор и исчез. Шонтэль пыталась собраться с мыслями. Все перемешалось. Она не знала, во что верить. И что ей делать, если с автобусом ничего не выйдет?
Возвращайся в гостиницу. Жди меня там вместе с братом.
Эти слова привели ее в чувство. Здесь ей больше делать нечего. Луис ушел. Глава 8
Алан сидел в холле отеля «Европа» в тревожном ожидании. Время от времени он поглядывал в сторону стойки регистрации, где отмечалась его группа. Стоило Шонтэль переступить порог, как он сразу очутился подле нее.
— Ты в порядке? — спросил он, внимательно разглядывая сестру.
— Да, все прекрасно, — ответила она и направилась к лифтам, давая понять, что не собирается ничего объяснять. — Мои вещи в номере?
— Конечно.