Храм Христа Спасителя в Москве восстановили, вставил Костя, он любил историю и следил за новинками.
Молодец, похвалил педагог. Храм восстановили, а мы должны игрушку восстановить. Игрушка тоже храм, только храм особенный без входа и алтаря. На земле игрушка самое великое изобретение человека.
А космические корабли!? удивился Антон.
Игрушка для человечества позначимее космического корабля будет, сказал Пал Палыч.
Ух, ты! удивился Костя, так и важнее?
Важнее, важнее, подтвердил педагог. Игрушка хоть глиняная, хоть деревянная, любая, сотни поколений людей воспитала и всегда только доброму учила. Доброта, воплощённая в этом изделии, и есть её главная составляющая, её вечная молодость.
Сложно это Пал Палыч восстанавливать? спросил тихо Костя, представить сложно, а восстановить, думаю, ещё сложнее
Сложно, но можно. Утвердительно сказал Пал Палыч. Сам игрушку помню, и люди рассказывают. Люди они многое знают, их надо только уметь разговорить, особенно стариков, кому за семьдесят Когда я был такой как Антон, наша семья жила в деревне, мы с отцом в Саратов ездили и в один дом заезжали, там игрушечница жила, доводились по отцу родственницей. Я, разумеется, за давностью лет почти ничего не помню, но кое-чего в памяти сохранилось.
А что сохранилось? спросил с любопытством Антон. Он любил всякие загадочные истории и сейчас, открыв рот, уставился на Пал Палыча, надеясь услышать от него нечто такое, от чего захватывает дух. Очень впечатлительная натура.
Маленький я был, ребята; куда заезжали? к кому заходили? убей, не помню. Запомнилась крыша красной черепицей крытая, голубки из дерева, выпиленные по карнизу дома. Больно уж они мне приглянулись. Ребёнок ведь что запоминает? Всё броское, необычное. Вот я и запомнил этих голубков по карнизу и он пожал плечами, вот так Может быть, и ещё чего вспомню.
Это и всё?? Удивился Костя.
А что бы вы хотели?
А вы, Пал Палыч, в дом разве не заходили? спросил Антон.
Меня пить водили, пить захотел.
И что же? допытывался Антон.
Да ничего, попил из ковшика, да назад пошёл. Ах, да, ещё сейчас припомнилось у дверей встал как вкопанный, в жизни такой красоты не видал В углу, ближе к двери, печь стоит. Печь, не печь, сказка какая-то, вся изразцами глазурованными покрытая. В Эрмитаже был, у царей и то такой красоты не видел.
Может быть, чего запомнили из деталей? изразцы какие? Творило или труба, возможно, особенные? допытывался Костя.
Много там было чего накручено, разве всё упомнишь, а вот на центральном изразце печи, по центру был зверь вылеплен и так был интересно сделан, что когда печь нагреется, то у зверя во рту всё начинает светиться, вроде как пламенеть, а глаза тоже огненные становятся и как бы гудение появляется. Я пока стоял, да любовался хозяйка кричит дочурке: «Алёнка! закрывай трубу, зверь злиться начал!». Когда домой возвращались, отца спросил об этой печке. Он рассказал мне, что особо даровитые печники такие вот подсветки устраивали в изразцах, чтоб издали было видно, что печь нагрелась. А если гудение идёт, это значит тяга хорошая. Если же другой зверь просыпается и глаза открывает, то это очень даже опасно, значит тяга плохая. Таким образом, эти два зверя работу печи контролируют.
Пал Палыч замолчал, потом встрепенулся и спросил: как я понимаю, вы лепить пришли? О старинной игрушке поговорим потом, я вам образцы покажу, а пока за недоделанные работы принимайтесь. Потому, что недоделать это самое плохое дело в творчестве, потом может и аппетит к работе пропасть. И ребята начали вынимать из шкафа свои поделки.
«Поделки несомненно интересное дело, размышляли они, но и рассказ Пал Палыча из головы нейдёт, про изразцовые печи, звериные головы, здорово. Только это всё было так давно. Пал Палычу шестьдесят, а он был как Антон, даже меньше, вот и считай. Нет, прошло всё интересное в жизни мимо них, ничего не успели, даже Пал Палыч опоздал родиться. Но ведь всё равно, что-то, а происходит, не может не происходить, просто они мало чего знают».
Глава 6. Таинственные жители
Правильно рассуждают братья Пчелинцевы. Происходили, происходят и будут происходить в городе разные события, потому как жизнь не прекращается, а раз жизнь не прекращается, значит, и события тоже будут происходить. Как же им не быть, вот и сейчас в это самое время, на дворе вечер, время позднее, братья Пчелинцевы, налепившись в «Спутнике», домой пришли, спать ложатся. У них на двоих одна кровать, деревянная двухярусная, отец ради экономии площади соорудил. Костя спит на верху, а Антон в низу; Пегас, позёвывая, на четвёртом этаже за столом сидит, рассматривает камешки; Вадик Мухаев спит; Пал Палыч дома дочитывает газету; Юра Митин никак уснуть не может, ворочается с боку на бок и лезут ему в голову разные мысли и больше о том, как он проработал первый день в милиции? Хорошие мысли, только и спать тоже надо. А в это самое время на Большой Горной улице, в большом старом доме под черепичной крышей с голубками по карнизу, с большой изразцовой печью в углу, которые сохранились только в очень старых домах, на большой дубовой кровати лежит старая женщина. И прав был Пегас в том, что у неё была маленькая пенсия, и ей приходилось экономить на электричестве. Только экономить ей осталось совсем недолго. Сегодня ночью она умрёт, а точнее незаметно уснёт вечным сном с тихой улыбкой на губах, а завтра дворник Никита отвезёт её в Елшанку на кладбище и по доброте душевной сунет могильщикам пару сотен, чтоб похоронили по человечески, а не абы как. В общем, он отдаст могильщикам не все свои деньги. Сотенка у него в заначке останется. На неё он и помянет новоприставившуюся Елену Никаноровну или мамушку.