Однако быстро приближалось время, когда эти человеческие жертвоприношения должны были быть отменены. Последним человеком, которого судили перед лордами юстиции за колдовство, была Элспет Рул, которую судили перед лордом Анструзером в Дамфрисе 3 мая 1709 года (протоколы окружного судебного заседания, Холден, Дамфрис, 3 мая 1709 года). Против нее не было выдвинуто никаких особых обвинений в колдовстве; обвинение носило очень общий характер, заключенная был «привычкой и репутацией» («привычка и репутация» это очень опасная доктрина шотландского права, действовавшая в то время в полную силу, согласно которой человек мог быть повешен, хотя против него почти не выдвигалось никаких обвинений, кроме того, что он имел дурной характер. Например, если человек был обвинен в краже пары старых ботинок, стоимостью три пенса, и ему приписана «привычка и репутация» вора, и если присяжные сочтут такое обвинение доказанным или такого заключенного виновным, суд по закону будет обязан приговорить этого заключенного к повешению; если мое безрассудство может быть прощено, то я предполагаю, что любая такая вещь существует как точно установленное разрушение уголовного закона в Шотландии). Она была объявлен ведьмой и обвинена в том, что она использовала угрожающие выражения против людей, находящихся во вражде с ней, которые впоследствии перенесли такие несчастья, как потеря скота или смерть друзей, и один из которых сошел с ума. Присяжные большинством голосов признали эти статьи доказанными, и судья приговорил подсудимую к сожжению на костре и пожизненному изгнанию из страны. Последний человек, которого привели на костер в Шотландии за преступление колдовства, был капитаном Дэвидом Россом из Малого Даана, шериф-заместитель Сазерленда, 1722 год от Рождества Христова (для меня немалое разочарование, что я не могу представить это документы перед читателем. Судебные книги шерифа графства Сазерленд были унесены клерком шерифа около 1735 года. Однако меня несколько утешает вежливость, проявленная Джеймсом Трейллом, эсквайром, заместителем шерифа Кейтнесса и Сазерленда, который был так любезен, что предпринял трудоемкий, но безуспешный поиск книг).
Кроме того, в страданиях и трагическом конце лиц, уже указанных выше, человеческая изобретательность, по-видимому, была исчерпана в изобретении различных мучений против других лиц, которые находились под подозрением в колдовстве и которые настаивали с удивительной стойкостью на отрицании абсурдного обвинения, даже когда их подвергали самым ужасным пыткам.
От всеобщего и чрезмерного отвращения, испытываемого к ведьме, возникало подозрение в этом преступлении, независимое от судебных строгостей. Этого было достаточно, чтобы заставить несчастный объект обвинений желать смерти. Воткнуть булавки в плоть и не дать обвиняемому уснуть было обычным обращением с ведьмой. Но если заключенный был наделен необычайной стойкостью духа, то для вымогательства признания использовались и другие методы. «Сапоги», «когтистые лапы» и «пильневинки» орудия для истязания ног, рук и пальцев применялись к обоим полам с такой силой, что иногда кровь хлестала из конечностей. Нагружение тяжелыми железами приспособлениями и порка веревками до тех пор, пока кожа и плоть не будут содраны с костей, также были обычными методами истязаний.
Кровавое рвение этих инквизиторов достигло утонченности в жестокости, столь шокирующей человечество (из протоколов судебного заседания, 24 июня 1596: Когда Элисон Бальфур была обвинен в колдовстве, она была заточена в металические когти, где ее держали сорок восемь часов, ее муж был поставлен в тяжелые утюги, ее сына поставили в сапог, где он вынес пятьдесят семь ударов, а ее маленькую дочь, около семи лет, ставили в пильневинкс (представляет собой инструмент пытки, который впервые был использован в Западной Европе пер.) в ее присутствии, для того, чтобы заставить ее признаться она действительно призналась. Она отказалась от своих признаний в ходе судебного процесса объявив, что признание было вырвано у нее пытками; и все же ее казнили. Способ мучения и казни этих несчастных женщин далее иллюстрируется достоверным описанием расходов на сожжение ведьмы в Бернкасле, близ Лаудера, в 1649 году нашей эры).
Не довольствуясь истязанием тела обвиняемого, их хитроумная злоба нападала на более тонкие чувства и пылкие привязанности ума. Пожилой муж и малолетняя дочь были подвергнуты пыткам в присутствии обвиняемой, с тем чтобы сломить ее волю. Сама смерть не заслоняла останки этих несчастных людей от злого умысла их прокуроров. Если несчастная женщина, трепещущая при упоминании о колдовстве, кончала свои страдания собственными руками, ее вытаскивали из дома на конском хвосте и хоронили под виселицей.