Конечно, Пётр Петрович мог выбрать себе и помоложе кого-нибудь Но уж больно много с молодыми хлопот. И уж больно затратное это дело иметь молодую подругу, тем паче супругу. А Татьяна, наученная горьким опытом, непритязательна. Да к тому же ещё и недурна собой, миловидна. И не только по-женски, но и по-человечески мила или, как испанцы говорят, симпатична то есть вызывает симпатию, приязнь ибо умна, тактична, скромна, молчалива. Да и хозяйка хорошая. Сейчас ему с ней комфортно. А потом видно будет.
Ни на что особенно не претендуя, но втайне всё же на что-то надеясь, желая каждый чего-то своего, отличного от того, а порой и вовсе противоположного тому, что желает другой, причём желания эти свои никак толком не озвучивая и не выказывая, каждый из них думал, что уж на этот-то раз «как-то всё же удастся» удастся! не то что переломить другого, но во всяком случае не дать сломать себя. «Попытка не пытка», «стерпится слюбится», «кривая выведет», «как-нибудь утрясётся», «главное не усложнять», «оставаться собой», «не дать себя подмять», «перемелется мука будет» и далее в таком духе. И всё вразнобой.
О чём они говорили во время своих нечастых встреч? Да практически ни о чём. То есть, конечно, они обменивались какими-то высказываниями, замечаниями, репликами Например, когда гуляли по городу или смотрели фильмы или обедали, или ужинали. Здоровались, прощались. Поздравляли друг друга с праздниками, желали всего того, чего принято в подобных случаях желать, и благодарили теми словами, какими принято это делать в кругу воспитанных, интеллигентных людей, к коему они и сами себя, и один другого причисляли и к коему, вне всякого сомнения, относились, принадлежали. И хорошими манерами, и речевым этикетом каждый из них владел в полной мере и в полном объёме.
Разговаривали, обсуждали, обменивались Но вместе с тем ничего сокровенного, ни шага в сторону от заданной темы, ни слова вглубь иначе Вот и старались оба «не расковыривать» да «не усугублять».
Но сегодня Петра Петровича буквально распирало.
Ему не терпелось и немоглось. И не моглось. Что-то буквально рвалось наружу но нет. Не так он был воспитан.
После обеда решили поехать на пляж, благо Татьяна предусмотрительно захватила с собой купальный костюм, а Пётр Петрович всегда возил в машине пляжные полотенца и плавки на всякий случай. Уж такой это город куда ни поедешь, окажешься на пляже. Грех жаловаться. И грех этим обстоятельством не воспользоваться
Приехав, выбрали место подальше от берега, ибо у воды обычно холоднее, а мёрзнуть обоим вовсе не хотелось, и стали располагаться.
Достали махровые полотенца и начали переодеваться, каждый испытывая определённую неловкость от того, что приходится натягивать купальный костюм в присутствии другого человека вот так: согнувшись и прыгая на одной ноге, другой при этом пытаясь попасть в распяленные руками трусы или плавки. Причём Петру Петровичу было гораздо более неудобно, нежели Татьяне ей-то хорошо, она женщина, ей под длинной широкой юбкой вон как просторно То ли дело ему: неудобно, некрасиво и несолидно с его «выдающимся» животиком производить неловкие пассы под наскоро завязанной толстым узлом и то и дело грозящей развязаться «набедренной повязкой» Хоть и длинная, а неплотно сходится, постоянно распахивается, являя миру бледные Петра-Петровичевы чресла. «И почему, спрашивается, никто так и не додумался устроить на цивилизованном пляже специальных кабинок?..»
Переодеваясь, оба старательно, как и подобает хорошо воспитанным людям, отводили друг от друга глаза.
Но наконец с неудобством переоблачения было покончено, полотенца расстелены на песке, и они легли.
Вначале просто лежали наслаждаясь солнцем и мерным шелестом волн. Вернее, это Татьяна наслаждалась.
Пётр Петрович тоже попытался было насладиться, но тут им снова овладело это тоскливое чувство И он вновь пожалел о том, что не провёл этот день один: «Лежал бы сейчас у себя дома, на диване Хотя, конечно, это неправильно когда такая погода. Ну тогда хорошо лежал бы сейчас на пляже, но один, один». Всё-таки это очень трудно, особенно в его возрасте, привыкать к другому человеку: к его повадкам, пристрастиям, капризам Но, пожалуй, ещё сложнее приучить этого самого другого человека к себе: к своим тем же самым повадками, пристрастиям и капризам. К своему распорядку Ну не привыкать же ему, Петру Петровичу, к распорядку дня Татьяны, в самом деле! Неужели же он должен ещё и под неё подстраиваться?.. Хватит с него и нежеланного отцовства, и неудачного брака, и переезда в другую страну, где хочешь-не хочешь, а приходится адаптироваться, иначе просто не выжить Но всему есть предел! Где-то же надо наконец чувствовать себя свободно и непринуждённо? Комфортно Да, да! Комфорт, причём не столько душевный, сколько обыкновенный бытовой, физический, или даже грубее физиологический, это ведь тоже важно! Элементарное удобство! А то ни чихни, ни кашляни, ни, извините, высморкайся в присутствии дамы А если, к примеру, у него кашель, мокрота в бронхах? Как же тогда? Ну не отхаркиваться же ему в её присутствии? Не отплёвываться Ведь даже если дверь в ванной закрыть ведь всё равно слышно! И ведь не только двери, но и стены в домах здесь тоже тонкие! Сколько раз, к примеру, слышал Пётр Петрович своих соседей через стену в спальне, или того хуже в туалетной комнате