Жили скромно, как могли.
Летом 1942 года Жорик окончил школу и 25 июля военкомат направил его курсантом в военное училище. В это время на фронте шли жесточайшие бои.
О его судьбе до сих пор ничего не известно. Позже из военкомата в семью пришло такое же извещение, как и о его отце: «Калишина Георгия Петровича, 1924 года рождения, можно полагать пропавшим без вести в январе 1943 года». Можно только предположить, что он погиб во время упорных боев за освобождение Краснодарского края от фашистов, или под Сталинградом, куда были отправлены сводные полки курсантов из Краснодара.
В начале августа 1942 года в Краснодар вошли фашисты.
Неонила Петровна вспоминает, как дети в первый раз увидели немцев:
В какой-то момент в городе наступила тишина прекратились взрывы, затихли автоматные очереди, только изредка, то там, то тут, слышались звуки отдельных коротких перестрелок.
И в этой тишине, на пустынной улице Шаумяна, сначала издалека, а потом все ближе, послышался рев танковых двигателей и лязг гусениц.
Несмотря на предупреждение родителей, дети осторожно выглянули на улицу.
Со стороны Сенного рынка, к Почтамту медленно ползли три серых танка с крестами на бортах, не спеша, поворачивая из стороны в сторону свои пушки. За танками, прижимаясь к домам, по обеим сторонам улицы, настороженно шли вооруженные автоматами две колонны гитлеровцев.
Началась оккупация.
Через несколько дней Нелю позвала на улицу ее подруга и предложила пойти посмотреть на немцев.
Она вспоминает:
Выйдя на улицу Шаумяна, мы увидели, что у переговорного пункта, напротив Почтамта, собрались немецкие солдаты. Их было около тридцати. Расхлебанные мундиры, закатанные рукава, на шее автоматы, в руках бутылки. Несколько немцев сидели на крыльце, один из них на губной гармошке играл популярную в те годы песню «Rosamunde», которую обожали фашисты. Под эту гармошку пьяные солдаты пили из бутылок шампанское и танцевали
Вдруг один из них, обернувшись, увидел Нелю с роскошными русыми, волосами, которые волнами раскинулись по ее плечам.
Фашист ткнул в направлении девочки пальцем и громким, пьяным голосом, коверкая русский язык, спросил: «Bist du немка?» Ты немка?
Дети в страхе разбежались по дворам.
Во дворе фашисты поставили большую машину бензовоз. Это пугало жильцов они боялись пожара.
В конце августа в одном из домов поселились немецкие летчики.
Жителей они не трогали, даже разрешали подбирать отрубленные куриные лапки и головы, которые оставались после приготовления им обеда. Смеялись над детьми, которые кушали семечки. Немцы называли семечки «Сталинским шоколадом».
Для того, чтобы порубить дрова для немецкой кухни, фашисты иногда приводили двух-трех советских пленных. Они были худые и сильно изможденные.
Охранял их немец по имени Макс. Неля с подругой просили его разрешения покормить наших солдат. Макс кивал им и отворачивался. Девчонки бежали домой, быстро варили кашу со свиными шкварками и, разложив ее по мискам, неслись к солдатам, чтобы успеть накормить их, пока фашисты не увезли красноармейцев обратно в концлагерь.
Но, несмотря на кажущуюся лояльность к местному населению, это были фашисты. Через несколько дней после начала оккупации Краснодара они начали решать «еврейский вопрос», то есть приступили к тотальному уничтожению еврейского населения в Краснодаре.
В соседнем дворе жила со своей семьей подруга Нели Ляля. Ее мама была русская, а отец еврей. Он был скрипачом, а мама домохозяйкой.
Фашисты подогнали душегубку, и забрали отца Ляли. Ляля плакала и рвалась к нему, но немцы сначала отгоняли ее, а потом махнули рукой, и пустили Лялю к отцу. Больше их никто не видел
В начале зимы для жителей едва не произошла трагическая развязка.
Зима с 42-го на 43-й год была очень холодная. Дров для отопления не хватало, в округе были разобраны все заборы, доски, часть сараев все пошло в печь.
Фашисты на подводе привезли и разгрузили дрова. Жители по полену другому, как-то незаметно, растащили половину этой кучи.
На следующий день фашисты пригласили местного полицая переводчика и заявили, что если к утру дрова не будут возвращены, то будут расстреляны жители всего квартала.
Утром дрова были на месте
Выжить семье удалось благодаря тому, что сестра Марии Афанасьевны оставила для них мешок пшеничной крупы, и полтуши копченого кабанчика, который привезли им из станицы и спрятали в подвале. Сало перетопили и, перемешав со шкварками, расфасовали по банкам. Так и варили кашу со свиным жиром. Неонила Петровна до сих пор иногда готовит себе пшеничную кашу со свиными шкварками.