И я в этом участвовать не буду!!! Я немедленно…
– Герда, опомнись! – Райнарт слегка встряхнул разошедшуюся чародейку и развернул в сторону безразличного к разразившейся над ним бурей темному, – По-твоему, он составляет план уничтожения мира? Этот человек умирает!
– И слава Свету!!!
– Ты с ума сошла? – он снова ее встряхнул и с силой сказал, – Забудь на минуту кто он! Просто посмотри… По-твоему, он опасен? Он провел на адамантиевой цепи не год и не два… И если ты его выдашь – проведет так же остаток дней! Не говоря уже о том, что у нас с Гейне будет очень много проблем…
– А, так она тоже здесь! Похоже, ты наконец-таки нашел такую же сумасшедшую девицу, как и ты сам!
– Прекратите! – между ними вклинилась Мелигейна, – Успокойтесь! Возможно, уже к вечеру вам просто не о чем будет спорить! Потому что ужасный темный властелин просто умрет от истощения!
– Она права, – мгновенно остыл Райнарт, – Герда, ты еще можешь помочь?
Алагерда отошла к окну, нервно одергивая белое платье и поправляя сложную витиеватую прическу.
– Конечно. Это не так уж трудно, – решение явно далось ей с огромным трудом и не сразу, – Райнарт, я перед тобой виновата немного… Только поэтому, а еще потому, что я не хочу, что бы вы окончательно себя погубили, я никому ничего не скажу!…Но учти! Если я решу, что этот – начал представлять хоть малейшую угрозу: я обо всем этом забуду и немедленно сообщу в Анкарион!!!
– Хорошо, Герда. Если ты так решишь – я сам отправлюсь с тобой…
Волшебница недоверчиво фыркнула и помахала на них рукой.
– Брысь отсюда. А то он и правда загнется быстрее, чем мы договоримся!
***
…по жилам словно струился жидкий огонь, взламывая пересохшие заиндевевшие русла… Его сжигали заживо…
С губ сорвался невольный стон, но сделать он ничего не мог, – сил не было даже чтобы открыть глаза…
Обжигающий сгусток мощи отстранился, и огненное буйство в крови начало утихать…
– Как он? – раздался рядом смутно знакомый голос.
– Кажется, приходит в себя, – от пламенеющей мощи отделяются пылающие протуберанцы…
"Магичка", – понял Дамон. Он попробовал удержаться на скользкой кромке сознания, но сорвался и канул в бархатную душную бездну…
Очнувшись окончательно, Дамон обнаружил, что лежит в чистой постели в довольно уютной комнате. Рядом на столике громоздились чашки и лекарственные флаконы…
Трогательно.
Как и кольца, оков на нем не было. Похоже, белые решили, что он никуда не денется и так. Дамон попытался подняться, но при первом же движении тело свела ледяная судорога.
Они правы, с ним справится и котенок!
В этот момент заскрипела дверь, и Дамон поспешно закрыл глаза… …Легкие шаги, тонкий аромат духов… На грудь – над сердцем ложится миниатюрная ручка, от которой расходятся волны тепла… Это продолжается вечность, а когда заканчивается – остается некая пустота…
Целительница.
Волшебница отошла, но тут же вернулась. Маленькая, но сильная ручка осторожно поддержала тяжелую голову, и у губ оказался край чашки. С первого же глотка он узнал вкус: "Радуга", специфический набор трав и других ингредиентов, помогающий волшебникам восстанавливать силы. Целительница чему-то хмыкнула и направилась к выходу. Дамон открыл глаза в самый последний момент, что бы она не успела почувствовать его взгляд, и увидел лишь струящиеся по королевской спине медные кудри…
Окончательно вернул его к жизни обычный сон, хотя – крепкий и спокойный сон уже давно не был для него чем-то обычным.
Дамон по-прежнему был один, и не воспользоваться этой беспечностью было глупо…
Только как? Последний бросок по тонким путям его едва не прикончил, а жить все-таки хотелось неожиданно сильно.
За время заточения он не просто свыкся с мыслью о смерти, но и во все более редкие моменты ясности мечтал о ней, как о единственном избавлении. Несколько месяцев свободы, пусть и с погоней на плечах, перевернули это. Он всегда слишком любил жизнь, что бы просто смириться.
Для начала, не плохо бы просто встать! Собственные беспомощность и бессилие сейчас угнетали даже больше, чем в Башне…
Ему удалось подтянуться и сесть, опираясь на спинку кровати. Переждав, пока перед глазами перестанут плавать разноцветные пятна, Дамон вцепился в столбик, поддерживающий балдахин…
Встать ему все же удалось, но он понял, что не только не уйдет далеко, но и не может сделать ни шагу. Максимум на что он способен – это ползти. И то медленно.