В перерыве взял кофе, брускетты с помидорами. Столики там стоячие, толпится народ, беседует на своем, жестикулирует.
И вдруг вижу одинокая красотка стоит с чашечкой эспрессо. Темнокожая, стройная, загадочная. Подхожу к ее столику и говорю: «Бонжорно!». Она глаза подняла, а в них такая доброта светится, прям весь мировой женский эгрегор собрался и изливает на меня неистраченную нежность. Я даже немного несчастным себя почувствовал, захотелось на руки к ней, прильнуть к груди и впитать покой и заботу. Я улыбнулся и спрашиваю:
Do you speak English?
И тут она начинает говорить быстро и много. Говорит не умолкая на английском, а я разбираю половину от силы. Как напрягусь немного, вроде ясно, о чем речь, начинаю вникать теряю смысл. Губы такие сочные, мясистые Вообще я не любитель таких губ, мне нравятся средние, нормальные губы, слегка пухлые, но у темнокожих женщин такие редко встречаются, им красиво с большими и выразительными губами.
В общем, рассматриваю я ее губы, начинают понимать речь и улавливаю, что она очень счастлива встретить человека, с которым можно поговорить, потому что итальянский она плохо знает. Еще что-то о себе рассказывает, о работе. Я киваю, yes, окей, а она говорит и говорит. Симпатичная очень женщина.
Не без труда мне удалось вклиниться в поток речи и предложить погулять по Риму. Она сразу согласилась. Все равно непонятно ничего на конференции, чего зря командировочное время просиживать?
Ты хорошо знаешь Рим? спрашиваю.
Да, куда ты хочешь пойти?
Давай в паб. Желательно ирландский. Я бы выпил стаканчик виски.
Мы же в Риме! Здесь нужно пить вино!
Давай вино, но сначала виски выпьем. Так полезнее для организма, я тебе как эксперт говорю.
Кстати, откуда ты?
Я из Украины. А ты откуда?
Из Голландии.
Я Петя.
Петья?
Да, Петья. Как тебя зовут?
Моника.
3
Мы отправились в район Трастевере, где много уютных ресторанчиков с претензией на подлинную атмосферу вечного города. Несмотря на будний день, по брусчатым улицам сновали компании туристов и путешественников, перед ресторанами стояли зазывалы, сразу на нескольких языках приглашающие отведать пасту и пиццу, конечно, самую лучшую в Италии. Яркое солнце грело теплее, чем вчерашнее киевское, я скинул легкую куртку и подмигнул своей новой знакомой. В воздухе чувствовался запах весны, с легким, сладковатым привкусом сырости старых дворов и ароматных приправ из бесчисленных заведений.
По улице расхаживали толстые и важные голуби, слетевшиеся на обед в Трастевере с колоннады Ватикана. На выходных они слушают проповедь Папы, а потом разлетаются по всему Риму в поисках хлеба насущного, не заботясь, что им есть, потому что в этом городе они всегда найдут пару крошек на ужин.
Мы шли медленно по брусчатке и грелись под весенним солнцем, как вдруг услышали крики. Эмоциональная итальянская мать что-то объясняла непослушным детям, периодически вздымая руки к небу и обрушивая их вниз. Они стояли перед ней опустив головы, но перемигивались друг с другом, еле сдерживая смех. И эта картина стала финальным мазком так уютно стало на душе, как в родной двор вернулся с палисадником и бабушками на скамейке. Вот наш дом, а вот Сашкин, Ленчика, Вовчика, я выбегаю во двор в коричневых сандалиях, светлых шортах и майке и знаю, что Сашка сейчас вынесет мяч, потом мы созовем всю нашу банду и весь день будем веселиться, ссориться, мириться, бродить по району, играть и забудем обо всем, в первую очередь об обеде. Тщетно нас будут звать мамы, мы придем вечером голодные и грязные, отругают нас для проформы, а потом поставят большую тарелку супа, и мы его съедим весь, обглодав каждую косточку в курином крылышке, «спасибо, мам!»
Моника, говорю, мне нравится Рим.
Мы уже почти пришли, кивнула она.
Одна из улиц делала крутой поворот и шла в гору. Там несколько маленьких семейных кафешек расположились вдоль улицы, друг за другом. В одной мы нашли виски и выпили по стаканчику. Потом я повторил, а Монике взял вина.
Командировочных мне дали нормально, в счет премии, я еще и своих денег взял. Экономить в Италии не собирался. Самые глупые путешествия это когда на всем экономишь. В итоге все воспоминания у тебя о том, как не хватало денег и ты выкручивался. Так многие ездят, но я не люблю.