Он удивлялся союзу тещи и этого Снегирева.
Надежда Олеговна звезд с неба не хватала, но была неглупа и даже в чем-то интеллигентна. В молодости она была недурна собой, и ее лицо все еще хранило следы той красоты, несмотря на два подбородка и оплывший овал лица. Деревенское воспитание и бреши в образовании порой давали о себе знать, но в этом не было ее вины. Она заведовала детсадом и в скором времени собиралась выйти на пенсию, чтобы в полной мере предаться трем своим увлечениям: даче, вышивке и вязанию.
Снегирев с юных лет работал водителем. Он него пахло дизелем и перегаром. Досуг он проводил на диване, с газетой «Советский спорт». Книги он не любил. Он любил бокс и хоккей по телеку. Они жили вместе шесть лет, а встретились на вечере «Кому за сорок», куда мать Ани однажды зашла в компании двух коллег-воспитательниц из детского сада. От безысходности. Да и выпили, помнится, крепко.
Аня не знала, радоваться ли за мать. Ее отношение к Снегиреву не изменилось в лучшую сторону со времени первой встречи. Сравнивая его с отцом умным, красивым, уверенным в себе (он был владельцем фирмы по производству пластиковых окон) она морщилась, причем заметно для окружающих. Ей было стыдно за отчима. От него плохо пахло, он говорил на другом языке, он был пролетарием. Она видела, как на него реагируют. В то же время она желала матери счастья. Она помнила, как нелегко ей было одной, и не попрекала ее за выбор по принципу «на безрыбье и рак рыба». Она не верила в любовь между мамой и отчимом. Это был союз двух людей в возрасте, уставших от пустоты в доме и от ужинов в одиночестве. Очень может быть, что Снегирев ни от чего не устал, но хотел жить в комфорте, а не в хлеву бобыля. Бог им судья. Аня знала, что где-то глубоко в душе куда страшно заглядывать мать любит отца, а не этого типа. Она живет с неосуществимой надеждой на то, что однажды у них снова получится быть вместе.
Александр ел курицу, прикидывая в уме возможные отговорки.
Он обратил внимание, что Аня надела свой самый красивый халат, шелковый, тонкий, полупрозрачный, и ластится к нему взглядом. Она хочет секса, он это знает. После ссоры секс всегда жарче. Но у него другие планы на вечер. Он едет к Свете. С ней он встретился год назад когда судились с налоговой. Света работала юрисконсультом в фирме, к которой обратились за помощью, и после двух совместных походов в суд стало ясно, что они созданы друг для друга.
Света была разведена. Последние месяцы ее брака стали адом. Ее муж спускал деньги в игровых автоматах, брал в долг у друзей и знакомых, клятвенно обещая, что скоро вернет, но никому не отдал ни копейки. Света предлагала ему закодироваться, но он отказывался и говорил, что справится сам. Наверное, он действительно так думал, но не мог и дня прожить без одноруких бандитов. Полумрак игровых залов, мельтешение цветных картинок, цифр, огоньков, звон выигрышей (проигрыши случались чаще) он жил там, в сумраке, а не в реальности. Однажды Света не выдержала. Она подала на развод. Она была на грани нервного срыва. Она не могла жить с человеком со взглядом лунатика. Друзья и знакомые требовали с них деньги, которых не было. От них отворачивались. Им угрожали. Муж начал пить. Он пил и играл, играл и пил. Кто обвинит ее в том, что она с ним рассталась? Кто, кроме нее? Кому-то это покажется странным, но она испытывала чувство вины. Она бросала больного. Сделала ли она все возможное, чтобы спасти его?
Через полгода после развода она встретилась с Александром. Он приходил к ней два-три раза в неделю, и они любили друг друга. Он отдыхал здесь от назойливого внешнего мира с делами, которые никогда не заканчиваются, и напряжением, от которого мозг сводит судорогой. Здесь он погружался в любовь, нежность, желание. Он становился самим собой.
Света была полной противоположностью Ане. Активная по натуре, она находила удовольствие в действии, в движении, в том, чтобы что-то менять, на кого-то влиять. Ее взгляд был полон жизни. Обычно взгляд тускнеет с годами и однажды вообще гаснет, утратив всякий интерес к миру, всякую волю, но с ней этого не случится. Она всегда будет улыбчивой и активной. Встреча с Беспаловым стала новой страницей ее книги, где она была автором и героиней, движущимися рука об руку к хэппи-энду.
Он был старше ее на три года, уверен в себе, умен, не безобразен. Встретив его, она подумала о том, что хотела бы иметь ребенка от этого брюнета, взгляд которого, обращенный на собеседника, видел, кажется, всю его суть. В нем столько силы. Невольно она представила, как занимается с ним сексом, и почувствовала возбуждение. Волна прошла под строгим черным костюмом, от шеи до пальцев ног. Щеки порозовели.