Теперь я его понимал.
Нет, я не сказал тренеру, что тоже хочу уйти. В тот момент для меня ещё ничего не было определено. Но мне очень захотелось что-то изменить в своей жизни. Я усомнился в правильности своего выбора, и я больше не был уверен, что спортивная карьера нужна мне. «Вот докатаю этот сезон, подумал я, и надо будет всё ещё раз хорошенько обдумать».
*
Может, ты, Володя, и прав, ответил Иван Трофимович. Каждый выбирает то, что ему по душе. Жаль только, что так вышло именно с Сашей, даже немного обидно, столько отдано сил, хорошие перспективы. Я строил на его счёт большие планы, как впрочем, и на тебя. Надеюсь, хоть ты бросать спорт пока не собираешься?
Иван Трофимович был очень расстроен.
Пока не собираюсь, ответил я.
Тренер внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
Мы помолчали.
Иван Трофимович, прервал я молчание, нужно что-то делать. Саша ушёл, и я остался без напарника. Сами понимаете, так тренироваться невозможно.
Сложная ситуация, Володя, ответил он. В команду никого добавить нельзя. Даже если вдруг найдётся юноша вашего возраста с уникальными физическими данными примерно вашего уровня, что в принципе невозможно, есть ведь ещё техника, опыт, он никогда не сможет вас догнать. Перевести тебя в другую команду тоже большого смысла нет. Там все разбиты на пары и будет примерно то же самое. Попросить ребят, чтобы они попеременно тренировались в паре с тобой, можно, мне они не откажут, но это, на мой взгляд, некрасиво, они, так же как и ты, хотят нормально тренироваться. Вешать на них свои проблемы не приведёт ни к чему хорошему.
Пока, Володя, решения нет, потерпи, со временем всё образуется.
Мы опять замолчали. Всё уже было сказано.
Я оказался в странной ситуации, словно и не было пяти прошлых лет. Все эти годы я думал, что двигался вперёд, но оказалось, что это было не так: я двигался по кругу, и в эту самую секунду вернулся туда, откуда начал своё движение.
Я больше не был нужен здесь.
Моя пятилетняя гонка закончилась.
Я, так же как тогда, пять лет назад, в школьном спортзале, оказался отброшен в сторону неведомой мне силой. И сразу всё встало на свои места: пророчество тренера сбылось мне предстояло плестись в хвосте нашей команды, постепенно теряя всё, что я наработал за прошлые годы, не имея почти никаких шансов на победу.
Возникло желание бросить всё и уйти вслед за Сашкой, не теряя ни минуты. Но что-то держало меня, к таким поворотам я был пока не готов. Где-то на границе сознания оставалось неявное желание испытать ещё раз то, что я пережил во время последней гонки.
Помучаюсь немного, решил я. Недостаток нагрузок на шоссе можно компенсировать на базе. Буду задерживаться, и гонять на станке. До следующего соревнования полторы недели, нужно постараться сохранить свою форму и выступить достойно, потом можно принимать решение.
Не расстраивайся, Володя, сказал Иван Трофимович, безвыходных ситуаций не бывает. Бери себя в руки, и пошли тренироваться, готовь велосипед. Мы и так с нашими разговорами задержали тренировку, ребята наверняка уже ждут.
Я вышел за дверь, прошёл в раздевалку. Все и правда, уже ждали.
Что там Трофимыч? Где Сашка? Ты как? слышал я вопросы вокруг себя. Но ответить на них я не успел, следом за мной вошёл тренер.
Ребята, прекращаем разговоры, тренировка, сказал он. Не отвлекаемся, мы и так потеряли время, подтягивайтесь, жду во дворе.
Он вышел, а мы последовали за ним.
Тренировка прошла как обычно. Мы проехали стандартные 50 километров. Ребята, попеременно меняясь местами, отрабатывали смену, чередуя нагрузки, ведущему всегда тяжелей.
Иногда тренер прибавлял скорость, и нам приходилось ускоряться. Я неизменно замыкал колонну, для меня смены нагрузок не было, и я опять почти не устал.
Закрытый товарищами по команде от ветра, я без особых усилий крутил педали, временами притормаживая; казалось, что велосипед едет сам.
Вернувшись на базу, дождавшись, когда ребята разъедутся по домам, я прошёл в спортивный зал.
Там вдоль одной из стен стояло пять неизменных станков. Они стояли здесь всё время, сколько я помнил.
В межсезонье их становилось значительно больше, но пока длился сезон, их всегда было пять. Мой любимый был крайний справа. С места, где он стоял, через окно спортивного зала была видна извилистая гравийная дорожка, уходящая в густую зелень старого парка. Он был пронизан такими дорожками, и они во время бесконечных пробежек были изучены мной вдоль и поперёк.