Если честно, я немного испугался.
Если он действительно умел читать мысли, и был настолько невменяем, как я себе представлял, мне стоило опасаться этого человека и ни при каких обстоятельствах не стоило с ним разговаривать.
Вопрос, готовый сорваться с моих губ, так и остался, не высказан. Я отвёл в сторону глаза, стараясь, тем не менее, не выпускать его из вида.
Он же напротив продолжал на меня смотреть. Прекрасно видел и понимал моё состояние, а почувствовав мой страх, улыбнулся снова.
Эмоции, чуть слышно сказал он. Никто не умеет их контролировать. И все почему-то считают, что могут спокойно думать то, что боятся говорить. Словно высказанная мысль, чем-то отличается от невысказанной, словно грубость в мыслях, лучше открытой грубости. Нет, продолжил он, она не лучше хуже. Для чувствительных людей, она как нож исподтишка.
Вот вы приличный с виду человек, стараетесь выглядеть респектабельно. Придумали себе некий образ, определили его параметры и не желаете подпускать к себе никого, кто этим параметрам не соответствует.
Когда-то я сам был таким.
Сидел здесь на этом самом стуле, а она сидела напротив. Так же, как и вы держала в руках свою чашку с кофе и никак не решалась сказать, что больше не любит меня. Мучилась, страдала, мучила меня, а затем ушла, сославшись на свои дела по этому тротуару.
Он кивнул, и я невольно последовал за его взглядом.
Там за окном, прямо перед нами, мощёный тротуар упирался в проспект, нырял в подземный переход, делился перед переходом ещё на два луча, расходясь в разные стороны, которые в свою очередь терялись за домами.
Где она теперь? Кто знает? спрашивал незнакомец, не ожидая от меня ответа. Почему всё происходит так? Простой телефонный звонок, она что-то говорит в трубку, хмурится, меняется в лице. Заканчивает телефонный разговор и обращается ко мне. Говорит, что ей необходимо идти, что завтра свяжется со мной, что её провожать не надо. Выходит из кафе, идёт по тротуару, ни разу не обернувшись, спускается в переход и исчезает навсегда.
Что она думала тогда? Почему врала? Зачем эти недомолвки? Почему не могла сказать прямо?
На эти вопросы ответов уже не найти.
Тогда я ещё не умел читать мысли.
Если бы такое случилось сейчас
Я больше не слушал.
Как он ловко завлёк меня в свою историю, думал я. И это несмотря на то, что я прекрасно знал, что он на самом деле хочет.
Я уже не понимал, почему испугался этого человека.
То, что он ненормален, почти не вызывало сомнений. Обычный безвредный псих, вообразивший себя ясновидящим. Сделал вид, что возмутился моим негативным мыслям, а я, как дурак на это купился. Хотя понять, что я думал тогда, что подумает любой человек, если бесцеремонно и нагло вломиться в его личное пространство, сумеет, наверное, каждый. Но не каждый сможет спровоцировать такое, как было у меня состояние, вызвать страх, заставить затем молча слушать себя. На это способен только не лишённый своеобразного таланта, но полностью ненормальный человек.
Я снова взглянул на него.
И наткнулся на его спокойный, без тени эмоций, взгляд.
И в этом взгляде не было ни капли безумия.
Незнакомец опять разглядывал меня и снова молча улыбался, а я подумал, что он не так уж и безвреден, как я недавно решил.
И я отвёл глаза.
Знаете, почему это место в этом кафе наиболее приемлемо? спросил он.
Я не хотел это знать и по-прежнему не собирался поддерживать этот разговор, мне хотелось уйти, но я ещё не решил для себя насколько опасно уходить от этого человека, оборвав его на полуслове.
Если вы обратите внимание, продолжал он, сможете заметить, что в это время почти все пешеходы выходят из-за угла здания и направляются к подземному переходу. Мы видим их только со спины и, глядя из окна, ни с кем из них не встречаемся взглядом.
Это хорошо.
Без этого невозможно установить нормальный контакт и их мысли звучат в моей голове приглушённо, словно лёгкий прибой.
Признаюсь честно, нет никакой радости, слышать чужие мысли.
Точно псих, подумал я. Причём тут это окно? Спрячься в глубине помещения, повернись к людям спиной или, если уж на то пошло, сиди дома и не выходи на улицу.
И, в то же самое время, продолжал он, словно пытаясь развеять мои сомнения, отсюда из этого окна просматривается весь тротуар, до самого подземного перехода.