— В Бостонском колледже.
— В самом деле? — На лице Оливии Алек увидел изумление. — Но там же учился и мой муж. Он закончил в семьдесят третьем.
— В тот год должен был заканчивать и курс Анни. Когда будете с ним говорить, спросите, не знал ли он ее. Ее девичья фамилия Чейз.
Оливия помолчала, потом поблагодарила его за обед и потянулась к ручке дверцы.
Алек остановил ее, коснувшись руки.
— У вас здесь есть друзья? — спросил он. Она покачала головой.
— Только коллеги по работе.
Он достал бумажник, вытащил визитную карточку, написал на чистой стороне свой домашний телефон.
— Звоните, как только появится желание, — попросил Алек, протягивая визитку Оливии.
— Хорошо. — Она открыла дверцу.
— Оливия!
Она обернулась к нему.
— Я хочу, чтобы вы знали, насколько я рад тому, что именно вы были в ту ночь в операционной.
Оливия улыбнулась.
— Спасибо.
Она вышла из машины и мягко закрыла дверцу. Алек проводил ее взглядом. «Ее муж просто дурак», — решил он.
14
Оливия уже не в первый раз зашла в магазинчик, чтобы снова взглянуть на колыбель. После того, как Алек высадил ее на стоянке, она собиралась поехать домой, «но магазин был совсем неподалеку, и Оливия поддалась соблазну.
Колыбель была белой, и Оливия легко представила, как она будет чудесно выглядеть на фоне солнечно-желтых обоев. Ей очень хотелось купить колыбель прямо сейчас, но ее останавливало то, что Пол может за чем-нибудь заехать и увидеть кроватку. Оливия полагала, что муж должен узнать о том, что станет отцом, от нее самой, а не догадаться об этом при виде колыбели.
Вернувшись к своей машине, она вдруг поняла, что все еще держит в руке визитку Алека. Оливия сунула визитку в свой бумажник и прикусила губу. Она солгала Алеку, кое-что от него утаила. Она не сказала, что именно Пол написал статью об Анни для журнала «Морской пейзаж». Но был ли у нее выбор? Оливия не могла сказать Алеку, что Пол боготворил его жену Анни.
Вернувшись домой, Оливия решила испечь печенье. Закончив с готовкой, она переоделась в голубую блузку в цветочек, которая так нравилась Полу, и принялась изучать карту, разыскивая адрес, который дал ей муж. Дом наполнялся ароматом свежей выпечки. Уложив печенье на блюдо и прикрыв его фольгой, Оливия села в машину и проехала десять миль, отделявшие ее от нового дома Пола.
Было около шести часов, когда она остановилась перед небольшим серым коттеджем в одном квартале от океана. Здесь было полно туристов, многие снимали дома на лето. Поднявшись на крыльцо, Оливия постучала. Ей пришлось постучать еще раз, и только тогда Пол открыл дверь.
— Оливия? — Он даже не потрудился скрыть свое изумление.
— Я хотела посмотреть твой новый дом. — Она приветливо улыбнулась. — И я испекла для тебя печенье.
Пол сделал шаг назад, пропуская ее в дом.
— Ты сама испекла? Я не подозревал, что ты умеешь обращаться с духовкой.
Его дом выглядел как храм памяти Анни. Все четыре больших окна в гостиной украшали витражи, созданные ею. Это были две женщины в шелковых платьях и две сценки из подводной жизни с переливающимися рыбками и удивительной игрой струящихся зеленых и синих оттенков, фирменным знаком Анни. Том Нестор дважды очень подробно пытался объяснить Оливии, как достичь такого эффекта, но она так ничего и не поняла.
— У тебя очень мило, — похвалила Оливия.
Высокий стеклянный потолок заливал их мягким солнечным светом.
— Спасибо.
Пол прошел в обеденную зону и принялся выравнивать и без того аккуратные стопки бумаги на обеденном столе, который Оливия давно привыкла считать своим. Мужу явно было не по себе в ее присутствии. Он вел себя так, словно жена застала его с другой женщиной. В общем-то, в каком-то смысле так оно и было.