Через несколько минут подошли коллеги. Они просто хотели общаться, но почему-то располагались всегда возле моего стола, как бы вовлекая в свой круг. Впрочем, причина для этого была. Она крылась в традиции пятнадцатилетней давности, когда темой обсуждений были новости науки и техники. Все были моложе, да и времена были советские. Преподавание в Университете и научная работа считались престижными занятиями. Этот труд общество ценило. С тех пор времена изменились. Разговоры коллег стали меркантильными и неинтересными. А потребность в уважении со стороны общества свелась к тому, что они, «как-бы», выбрали меня «козлом отпущения». Дело в том, что я был единственным, у кого не было собственного автомобиля. Никогда не было. Не возникало и желания приобрести «железного коня». Таким образом, ясно, кто в традиционном кружке был «белой вороной». Приходилось молчать или вставлять ничего не значащие фразы, вроде:
Что Вы говорите?!
Как интересно!
Правда?!
Вечером, совершенно неожиданно, мне позвонил мой приятель (редкий звонок!), который преподавал в другом вузе и с которым я не виделся со студенческой скамьи. Он попросил дать отзыв на методическое руководство. Решили встретиться в кафе после работы. Хорошо посидели, вспомнили студенческие годы. Когда-то на третьем курсе вместе записались в ДОСААФ и по три раза прыгнули с десантным парашютом с принудительным раскрытием. Собственно, так и мешок картошки может прыгнуть. Но если для меня знакомство с авиацией этим и ограничилось, то товарищ увлёкся техникой. Он рассказал, что несколько лет назад на базе бывшего аэродрома ДОСААФ лётчики организовали коммерческое предприятие, у которого были маленькие самолёты, их сдавали напрокат. Клиентами являлись, в основном, иностранцы, работающие в нашем городе. У себя на родине они владели самолётами, любили летать и хотели поддерживать себя в тонусе. Аренда стоила 180 долларов за час полёта. Мой приятель уже год посещал курсы пилотов-любителей при этом предприятии, а всего ему нужно было самостоятельно налетать 100 часов, чтобы сдать экзамен на сертификат.
Когда прощались, он предложил:
Давай в воскресенье поедешь со мной и посмотришь. Я как раз подкопил денег на час аренды. Взять пассажира не могу, так как у меня нет прав пилота, но всё равно будет интересно.
В воскресенье утром синий жигулёнок приятеля доставил нас на аэродром. Подошли к одному из самолётов. Винт впереди, кабина как у двухместного автомобиля, только два штурвала у инструктора и у курсанта.
Смотри, как раз идёт директор фирмы. Я тебя познакомлю! Геннадий Иванович, познакомьтесь мой друг. Мы вместе прыгали с парашютом в ДОСААФ. Ну, я побежал на занятие.
Директор был усатым мужчиной примерно моего возраста, одетым в аккуратный комбинезон.
Ты, я вижу, как и твой друг, человек увлечённый. Мне как раз нужно облетать самолёт. Садись справа. Надень шлемофон.
Сел в кресло. Захлопнул свою дверцу. Не обнаружил никаких ремней безопасности или парашюта. Молча надел шлемофон. Услышал в наушниках голос:
Поехали.
Подумал о директоре:
Ну, прям Гагарин!
Мотор громко загудел, и машина побежала по грунтовой полосе аэродрома. Среди приборов перед собой узнал высотометр, так как на нём так и было написано.
Рукоятка газа находилась между нашими сидениями, и пилот двигал её вперёд правой рукой. Скорость увеличилась, машина оторвалась от земли и начала взлетать. Подумал:
Как красиво вокруг, хорошо, что лето и винт, оказывается, смотреть совсем не мешает слишком быстро крутится.
Из приятных размышлений вывел голос пилота, как ковш холодной воды за шиворот:
Принимай управление.
Смотрю, а он отпустил штурвал и отвернулся, глядит в левое окно.
Быстро схватил штурвал, сознание прорезала паническая мысль:
Надо сказать, что я даже машину водить не умею!
Через секунду:
Но ведь ничего страшного не случится, если я просто тихонько подержу штурвал!
Пилот повернулся ко мне и скомандовал:
Высота четыре тысячи, летать будем в радиусе двух километров от трубы ТЭЦ.
Он показал пальцем вправо.
Шок прошёл, и я начал что-то соображать. Конечно, в кино и, краем глаза, в компьютерных играх, в которые играл сын, я видел, что штурвал от себя это вниз, а штурвал на себя это вверх. Мы летели вверх, следовательно, сейчас положение штурвала это штурвал на себя. Так вот и высотометр подходит к отметке 4000. Медленно двигаю штурвал от себя. Стрелка на приборе замерла на отметке 4000. Так держать! А где труба? Вот она, справа. Плавно поворачиваю штурвал вправо. Что такое, самолёт не поворачивает! Его просто сносит к трубе крылом. Ага, наверно, штурвал поворачивает только руль на хвосте. А как сделать, чтобы поворачивал весь самолёт? Когда доводилось летать пассажиром на больших самолётах, я видел, что при повороте на крыльях опускаются и поднимаются закрылки, элероны или как их там. Логично предположить, что две педали у меня под ногами как раз и служат для этого. Правая при повороте вправо. Левая при повороте влево. Попробовать стоит. Тихонько нажимаю правую педаль. Самолёт накренился и полетел на трубу, как надо. Ура! Вот она труба. Прямо передо мной. Отпустил педаль и вернул штурвал в прежнее положение.