Но они же в воде, наверное, живут, на сушу не лезут.
Так они, гады, на глазах приспосабливаются. Повадились по канализационным стокам пробираться. Пару раз уже сюда заявлялись, к нам, ну, мы их достойно встретили. Ошметки так и летели! Эх, чувствую, скоро конец придет нашей линии. Выживут нас эти твари из последнего нашего убежища.
А на Полежаевской-то что вышло, начал опять пожилой мужик. А я ведь знал, что станция эта не простая. Там ведь путей-то не два, а три. И две платформы. Хотели когда-то ветку боковую прокладывать, в Серебряный Бор, а потом раздумали. Но тупик там остался, сколько успели выкопать. Я думаю, в этот самый тупик какая-то нечисть сверху и прокопалась. И всех сожрала. К вам-то никто не заявлялся с той стороны?
Крыся отрицательно покачала головой.
А ведь ваша эта станция, девки, тоже нехорошая, продолжал пожилой. Нюта вздрогнула.
«Неужели он знает?» пронеслось у нее в голове. И тут она заметила парня, который наблюдал за ней, иронически подняв бровь. Она смутилась и отвернулась.
Зря не слушаешь, продолжал пожилой. Вот скажи мне, сколько времени вы к нам сюда шли?
Не знаю, пробормотала Нюта, кажется, очень долго. Несколько часов.
И сколько километров примерно прошли? не унимался мужик.
Бедная Нюта имела очень приблизительное понятие о расстояниях, как, впрочем, и Крыся.
Десять, брякнула она наугад. Но мужика ее ответ вполне устроил.
То-то и оно, важно поднял он палец вверх. А ведь на самом деле от вас до нас поверху и километра не будет. Вот как такое может быть?
Правду он говорит, неожиданно согласился плечистый. Станция ваша на месте Тушинского аэродрома построена. Недалеко совсем это. А наши тоже рассказывают: то, бывало, быстро дойдут, а то идут-идут, и конца пути не видно. Не любят у нас поэтому к вам ходить.
Да и люди у вас там неприветливые, смурные какие-то, поддержал пожилой.
Нюта украдкой разглядывала парня. У него были правильные черты лица, прямой нос, тонкие губы и большие серые глаза, уголки которых чуть приподнимались к вискам. Нестриженые темно-русые волосы свободно падали на плечи. Она обратила внимание на то, какие красивые у него руки, тонкие пальцы он рассеянно перелистывал какую-то книгу. Одет он был в свободную длинную рубаху и такие же, как у многих, синие штаны, сидевшие на нем в обтяжку. «Если бы он был девочкой, то это была бы очень красивая девочка», попыталась Нюта сформулировать для себя свои впечатления.
Парень, заметив, что она его разглядывает, опять усмехнулся. Видимо, привык, что девушки таращатся на него, раскрыв рот.
Да ладно, чего мы к девчонкам привязались, в самом-то деле? сказал плечистый примирительно. Люди, понимаешь, у них неприветливые! Живут трудно, вот и неприветливые.
А кому сейчас легко? спросил пожилой.
Не скажи. Вот на Сходненской одно время сносно людям жилось. Там у них и магазинов полно уцелело поблизости, а еще там ведь Тушинский машиностроительный недалеко. На нем почти все сохранилось, и сталкеры много полезного таскали оттуда, запчастей всяких. Одно время челноки к ним через нас так и шастали. Туда чай элитный несут с ВДНХ, куртки кожаные с «Динамо», обратно детали, инструменты. У кого руки есть он из этих деталей что хошь соберет, хоть пулемет, хоть детскую кроватку. А теперь, конечно, после этой беды на Полежаевской все пути к центру перекрыты. Теперь им туго придется. Да и то сказать, с завода-то они почти все полезное уже вынесли, а в последнее время туда и не сунуться стало какие-то монстры гнездо устроили. Да и канал, опять же, поблизости, оттуда тоже приползают всякие.
Помню я этот завод, вздохнул пожилой. Я еще мальчишкой был, когда там какие-то ракеты делали. И перевозили их по ночам в обстановке строгой секретности. А я, бывало, все старался в окошко что-нибудь увидеть мы не так уж далеко жили. Так мне хотелось посмотреть, как настоящую ракету везут! И ведь увидел однажды сбылась мечта.
На него посмотрели уважительно и даже с некоторой завистью.
Интересная жизнь у тебя была, Петрович, вздохнул мужичонка с испитым лицом. А я вот мальчишкой в метро попал и вспомнить-то особо нечего.
А что за бумаги у вас на стенах висят? спросила Нюта, радуясь, что разговор свернул с опасной темы.
А это газеты, с гордостью сказал испитой мужичонка. В них новости всякие пишут и бургомистра критикуют.