Лаз был узкий и достаточно длинный. Он, изгибаясь и постоянно немного сужаясь уходил в сторону и вверх. Костя упорно полз вперёд, хотя понимал, что лаз может кончиться простым тупиком, а не свободой. И что тогда?.. Но об этом Костя старался не думать, надежда освободиться из ледяного плена отбрасывала все роковое и безнадёжное. Мальчику хотелось верить, что именно этот лаз и выведет его наружу. Костя полз медленно, темнота и неизвестность поглощали его в своё бездонное нутро.
«Только бы выбраться только бы выбраться» не переставая стучало в мозгу. Лаз начинал сдавливать плечи, грудь и нельзя было увидеть, что там впереди тупик или свобода. Всё больше походило на тупик, потому как впереди не было даже тонюсенького проблеска дневного света.
Нет, вперёд больше не пролезть, проговорил Костя. Даже если там выход, то он и останется выходом для воробьёв, а не для него.
Немного отдохнув, Костя попытался ползти назад, чтобы выползти в ту пещерку, которая ему уже казалась раем по сравнению с этой снежной кишкой. Только ползти назад тоже было невозможно. Сбившийся на груди ватник, в который одела его бабушка, не давал двигаться. Обессилев, Костя лежал в этом замкнутом пространстве без мизерной надежды на спасение. Становилось трудно дышать, стали мёрзнуть ноги, голова медленно наливаться свинцовой тяжестью. Думать ни о чём не хотелось, и о спасении тоже. Лень и обречённость забирали мальчишку в свои объятия.
Дружаны
Шкворень тоже слышал со стороны Верблюжихи то-ли крик, то-ли стон, но не придал этому значения. В это время он со своим дружком были на конюшне и переворачивали, ради хохмы, кверху полозьями сани. Придёт кто запрягать лошадь, а сани то тю-тю вверх полозьями стоят Тут кого хошь покорёжит. За пару сигарет дружки, конечно, помогут перевернуть сани селянину, а затем посмеются всласть над горемычным.
Клёк тоже, как и Шкворень, слышал этот крик, доносившийся от горы Верблюжихи.
Можа нам сходить, посмотреть? спросил он Шкворня.
Почудилось сказал тот в ответ. Ветер воет такое, бывает
А если не ветер? спросил Клеек, и стал вслушиваться, подняв вверх ухо шапки. Но от горы, в эту минуту, не дошло ни одного внятного звука. Почудилось, ты прав.
А я что говорил ха-ха-ха! хохотнул Шкворень. И помолчав, добавил. Нам сейчас нельзя расслабляться, и отвлекаться ни на что нельзя. Понял, братан?! Мы же здесь не просто так, чтоб сани переворачивать. Щас Санька Приклад придёт, просил помочь.
О-го-го!!! Кажется, мы сейчас будем иметь хорошую веселуху, проговорил Клёк и указал на приближающуюся к конюшне бабу Катю. Бабе Кате требовалось запрячь лошадь, чтоб привезти из соседней деревни почту. Она была почтальон.
Подойдя к конюшне, баба Катя была очень удивлена, увидев сани перевёрнутыми. Она потопталась около своих саней, покрашенных синей краской, подёргала за полозья, попыталась сдвинуть их с места, но обессилев и схватившись за поясницу, осела в сугроб. Дружный хохот раздался за подсобкой, откуда Клёк и Шкворень наблюдали за бабой Катей.
Вот фулиганьё, вот фулиганьё, заголосила баба Катя, поняв, кто виновник этого злодейства.
Из-за коровника вышел деревенский охотник Санька Приклад. «Приклад», это не фамилия, а прозвище. Санька молодой мужик, лет тридцати, не женатый, в рыжей кудлатой шапке из под которой, виднеются рыжие брови и рыжие редкие усики. В деревне никто не называет его по имени, а только по прозвищу Приклад, да Приклад. Он подошёл к бабе Кате. Та стала ему жаловаться.
Ничего, Катерина Васильевна. Сейчас я тебе помогу, сказал Приклад, дело-то молодое. Кто в ребячестве не озоровал и всякие штуки не выкидывал Ты, Катерина Васильевна, свою молодость вспомни поди ещё не забыла, как устраивали зимние потехи.
Потехи были, сказала, охая, баба Катя, озорства не было. Мы ведь над пожилыми и немощными не шутковали. Шутка шутке рознь. И видя, как сани становятся на полозья, продолжила. Побереги тебя господь и от зверя лесного, и худого человека.
А вот тут ты, Катерина Васильевна, не то говоришь засмеялся её спаситель. Я охотник. Охотника зверь сам хоронится. А вот от егеря поберечься бы не мешало. Здесь твоё пожелание в самый раз будет. Он помог запрячь бабе Кате лошадь и та уехала.
Шкворень и Клёк вышли из своего укрытия.
Чего звал, спросил Клёк Приклада.
Помочь надо. Просто так не зову ответил Приклад и продолжил. Я смотрю, вы ребята толковые, самостоятельные, языком зря не треплете, а за помощь не обижу. Согласны!?