Если девушка и слышала эти перешептывания, то делала вид, что не замечает их. Влюбленное состояние, которое коснулось её сердца, лишило Ханны присущего ей воинственного настроя. Впервые за эти долгие месяцы, девушка ощущала себя так хорошо счастливой, красивой и желанной. Она думала, что это предел её чувств, но когда Ансгар, купил для Ханны яркие бусы и повесил ей их на шею, сердце девушки до краев наполнилось новыми чувствами девичьим волнением и, что таить, влюбленностью. Это были новые ощущения для Ханны, непривычными, и девушка, испытывая смятение, робко улыбнулась Ансгару.
Красивое, мужское лицо отобразило удовлетворение. Ансгар, вглядываясь в лазурно-голубые глаза Ханны, вдруг, посерьезнел, а после, добавил:
Ты знаешь, я подумал: «если она придет я женюсь на ней». И вот ты здесь, бархатисто-карие глаза мужчины влюблено засверкали. И я хочу этого.
Признание мужчины застало Ханну врасплох. Девушка, ощущая, как её подхватывает волна восторга и недоверия, задала вопрос:
Разве может быть такое, чтобы столь высокородный муж, как ты, брал в жены, женщину из простого народа?
В тебе нет ничего простого, аккуратно беря Ханну за ладонь, выдохнул Ансгар. Девушка, смутившись от его слов и прикосновения, чуть нахмурилась.
К тому же, продолжил мужчина, правитель этих земель я, а значит, мне решать, кто станет моей женой.
Ханна отвела взор в сторону. Чувствуя сомнения и одновременно желание верить словам Ансгара, девушка заметила:
Ты меня совсем не знаешь, Ансгар, она, ощущая учащенное сердцебиение, скользнула взглядом по красивому лицу мужчины, впрочем, как и я тебя.
Но у нас будет время узнать друг друга, вся жизнь, которую мы проведем вместе, Ансгар взял Ханну за вторую ладонь. Я долго ждал, когда в моей жизни появится та женщина, которая украдет мое сердце. Я знаю, что ты была предначертана мне небом. Я буду глупцом, если упущу тебя. Мне уже понятно, что ты та, которую я ждал.
Мужчина поднес ладонь Ханны к своим губам и поцеловал её.
Выходи за меня, Ханна, не сводя влюбленного взгляда с девушки, произнес Ансгар.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Ханна не дала сразу согласия, однако уже через две недели настойчивого ухаживания Ансгара, она приняла предложение стать его женой. Было просто невозможно отказать этому мужчине, потому как он сделал все то, что могло бы очаровать даже искушенную женщину. Не нужно забывать, что Ханна таковой не являлась.
Каждое утро слуга из господского дома приносил Ханне охапки ароматных цветов, к которым была приложена записка, написанная собственноручно Ансгаром. Содержание в ней заставляло Ханну смеяться от радости каждое слово мужчины было пропитано лаской и обещаниями счастливого будущего.
Вечером же, когда только начинало темнеть, прибывал сам Ансгар и забирал Ханну на ужин, который непременно проводился на поляне, под сиянием уходящего солнца. Это было особо любимое время для девушки. Её можно было понять разделять пищу с тем, к кому было неравнодушно твое сердце, смотреть на небо, окрашенное яркими лучами светила, и видеть, что на это же небо смотрит тот, в кого ты влюблена, было бесценно.
Они, вкушая изысканные лакомства, общались. Говорил больше Ансгар он поведывал о своем детстве, об отце, умершем прошлой зимой, о странах, где прежде молодой мужчина бывал. Рассказ сопровождался красочными описаниями, и слушать Ансгара не составляло никакого труда для Ханны. Ей было приятно слышать мелодичный голос мужчины, смотреть на его красивое лицо и чувствовать в груди сладкое, томительное ощущение приближающегося счастья. Глядя в бархатисто-карие глаза Ансгара, Ханна понимала, что с каждым днем влюбляется в этого мужчину все сильнее и сильнее.
Наконец, на 15 день Ханна обрадовала своим решением Ансгара, и одновременно посеяла в сердце своей матери тревогу. Стоял поздний вечер, когда девушка, вернувшись с ужина, заявила Сольвейг:
Мама, я выхожу замуж за Ансгара.
Хозяйка дома, в это время подшивавшая подол платья, отложила иглу в сторону и подняла на дочь глаза. В голубых глубинах мелькнуло беспокойство.
Так скоро? сорвалось с губ Сольвейг.
Ханна, пожав плечами, стянула с себя шаль и аккуратно положила её на скамью.
Прошла половина месяца, заметила девушка, хмурясь. Она уже уловила тревогу, исходящую от матери, и это чувство вызвало в Ханне пока еще тихий протест.