1. Тот, кто говорит о себе, не зная собеседника лично на бумагу, в камеру или в Instagram какой-нибудь по факту создает идеальный защитный образ, который скроет от окружающих (и на время от самого себя) его внутренние процессы. Это не может быть правдой с вероятностью 99%. А может быть, и все 100%. Ну ОК, таки оставлю 1% на случай, если у ребенка были вообще не контролирующие родители, и у него нет вообще страхов и тормозов такой вот идеальный сферический конь в вакууме.
2. Тот, кто говорит о себе без запроса, скорее всего, занят таким же враньём. Он сам себе пересказывает историю, в которой нет ни капли правды просто чтоб не забыть. Потому, что ложь очень легко забыть, в отличие от правды, и поэтому нужно пересказывать снова и снова. Опять же, это никак не может быть правдой, с вероятностью 99%. А может и все 100%. Т.е., если кто-то вот так просто решил раскрыть для вас душу, будьте уверены, всё это ложь. Либо другой вариант: человек пытается превентивно управлять вашим отношением к этой истории; будто расставляет флажки, которые отныне вам нужно не замечать. Никто не стремится раскрыть сокровенное незнакомцу, потому что это опасно. Зато вполне безопасно превентивно выдать историю, которая заставит вас чувствовать себя неловко, и всё сокровенное спрячет под кучей ненужных деталей, и вы точно не захотите пережить это снова. И у вас останется чувство, что вы знаете о человеке даже то, что не хотели бы знать только всё это ложь.
3. Историю «о себе» можно разделить на две компоненты: то, что я делаю, и то, что я чувствую. Мало кто врет в обоих частях, но в одной их них врут почти все. Идеальная ложь это ложь с элементами правды, когда события вроде бы истинные, а вот отношение к ним перевранное. Реже бывает наоборот.
4. «Человек сути» рассказывает себе историю о мире (возможно, придуманном мире), но не рассказывает миру историю о себе. Его внутренний мир это нечто сокровенное, неизменное и неприкасаемое, и одновременно сверх уязвимое (почему так см. главу «Оценочное поведение и способы описания реальности»). Говорить о себе значит подвергать себя огромной опасности.
5. «Человек формы», наоборот, рассказывает миру историю о себе (о придуманном себе), но не рассказывает себе о мире. Значит, он избегает рассказывать себе историю о внешнем мире, почему-то ему страшно именно это. Это (вместе с п.3) основные векторы: то, чем они заняты большую часть времени, основа их творчества и способ укрыться от неуютной внешней реальности.
6. Внезапно оказывается, что самовыражение изначально формируется как способ укрыться от части реальности, а не способ открыться чему бы то ни было. Что лично мне видится противоречием.
7. Если убрать из сознания фильтр-посредника в виде контролирующего родителя, это позволит «людям сути» легче говорить о себе, т.е. обрести какую-то форму; а «людям формы» это поможет обрести, наконец, какую-то суть.
Рассказывать себе о себе и есть собственно самоописание. Чтобы самоописание было верным, чтобы отличать желаемое от действительного, нужно освоить сталкинг. Рассказывать миру о миреили другому человеку о нем самом похоже на психоанализ. Это то, что делаю я, например. Это тоже большое искусство. Оба этих навыка по умолчанию не востребованы и толком не формируются. В результате, например, навык «рассказывать другому о нем самом» легко вырождается в навык «вешать на него ярлыки и проекции». А навык «рассказывать себе о себе» легко вырождается в «собирать на себя чужие проекции». Чтобы навыки не вырождались, нужно уметь отделять себя от другого, и это не вопрос морали и убеждений, это способность видеть другого другим. Именно эта способность не формируется по многим причинам: и в силу детско-родительского слияния, и в силу общей ограниченности (неразвитости) ума. В основе я вижу отрешенность и безоценочность, способность видеть нейтрально и невовлечённо, которая формируется, например, в раджа-йоге. Еще раз: это не мораль, а особый навык, который нужно тренировать. То есть вы не можете просто принять решение «О, хочу, чтоб у меня это было!», как вы решаете начать или бросить курить. Это сложнее.
Творческий ребенок, поддерживающий родитель
Теперь попробую сформулировать выводы. Итак, мифический «творческий ребенок» способен видеть и слышать сам себя. Смотреть на себя своими глазами. Оценивать себя с позиции своей же системы ценностей. Выражать свои чувства и мысли прямо и непосредственно, не искажая их суть под чужие потребности, но адаптируя форму. Способен выразить свою мысль на разных психических языках.