Ну, покажитесь нам, номер четыре. Вот они, дамы и господа, не чудесная ли парочка?!.
Нескладный итальянец Марио Петрони и щуплая блондинка Джеки Миллер под жидкие аплодисменты поднялись на сцену. Они что‑то сказали Рокки, а потом принялись отбивать чечетку, причем делали это очень плохо Впрочем, казалось, ни Марио, ни Джеки не отдавали себе отчета, что их чечетка никуда не годится. Когда они закончили, несколько человек бросили на площадку монеты.
– Погуще, дорогие друзья, – призвал Рокки. – Пусть прольется серебряный дождь! Погуще, погуще.
О площадку звякнули еще несколько монет. Марио и Джеки их собрали, проходя возле нас.
– Сколько? – спросила Глория.
– Семьдесят пять центов, – ответила Джеки.
– Откуда ты, малышка? – спросила Глория.
– Из Алабамы.
– Это и видно.
– Нам бы тоже нужно подготовить номер, – сказала Глории. – Немного подзаработать не помешает.
– Радуйтесь, что ничего не умеете, – вмешался Марио, – эти выступления – лишняя морока, да и ногам не на пользу.
– Вы уже слышали насчет дерби? – спросила Джеки.
– А что это?
– Какие‑то гонки, кажется. В следующем перерыве нам, видимо, скажут, в чем дело.
– Да, дело начинает забирать круче, – заметила Глория.
И мы вернулись на площадку. Никто из участников не нашел что возразить. Видно, они считали хорошей идеей все, что способно привлечь сюда людей. Когда я присел на барьер, ко мне подошел Ролло. Оставались еще две минуты перерыва перед новым двухчасовым туром.
– Не сердись на то, что я тебе говорил, – сказал он. – К тебе это не относится, только к Глории.
– Я знаю. Глория в порядке. Просто она зла на весь свет, вот и все.
– Постарайся ее утихомирить.
– Тяжело, но сделаю, что смогу, – пообещал я.
Потом взглянул на дверь женской раздевалки и с удивлением увидел, что Глория и Руби выходят на площадку вместе. Я пошел им навстречу.
– Что ты думаешь о дерби? – спросил я Глорию.
– Лучший способ от нас избавиться, – ответила она.
Свисток возвестил о начале следующего тура.
– Сегодня тут не больше ста человек, – заметил я.