Был давнишний принцип первобытных племён: «съешь врага своего, которого ты победил» (археологи даже в Европе находят кости человеческие с явными порезами при обдирании мяса) это было во времена людоедства! Грубо?! Но очень наглядный пример. То, что раньше считалось запросто можно сегодня запрещено моралью и разумом. А то, что раньше было запрещено сегодня разрешено, наоборот! И так во всю историю человечества происходит.
Были костры инквизиции для ведьм тысячи сгорели. А теперь, сегодня в каждой газете сотни объявлений от гадалок, колдунов и магов. Раньше, женщина с открытыми коленками (на протяжении сотен лет) считалась позорной, а теперь ноги голые «до плеч», «ноги от ушей» говорят!
В храмы ходят с непокрытой головой. Выражение «опростоволосилась» забыто! Что делают: накинут на голову прозрачный шарфик, все волосы передние «навыставку», и в Храме не стесняясь стоят. Таким образом «принцип» даже в религии пропал, одна формальность осталась, в словах старинных книжек «писано» одно, а на деле видно другое. Апостолы (!) проповедовали, а люди меняют (они умнее апостолов?).
Про мирскую, обычную «принципиальность» вообще трудно говорить: нет ничего святого (по поговорке): мужчина с мужчиной брак заключают такого даже в первобытные времена не было, хотя людей кушали.
Вот и выражение О. Бальзака: «законов нет» уже не покажется нам резким и категоричным. Мы знаем, что сейчас всё покупается: даже за убийство в тюрьму не осудят, если заплатить кому надо, условно приговорят где все наши законы? По русской пословице: «закон, как дышло, куда повернул, туда и вышло»!
Выходит, что Онорэ Бальзак фактически пророк!
«Трудно быть человеком» говорит и великий философ Гегель, в тех словах, что приведены в эпиграфе. И он прав тоже.
Лоскутное одеяло жизни получается очень разнообразное. Каждый раз с человеком происходят тысячи историй. Бывают встречи и расставания, потери и горе, находки и любовь, и дружба. Изо всех многочисленных лоскутков человеческих жизней складывается-сшивается лоскутное одеяло жизни на земле.
Жизнь многообразна.
Конец авторского предисловия.
Первый лоскуток Потеря
Прекрасна природа в глухой деревне, затерянной в провинциальной лесной стороне.
Природа всегда завораживала человека. И мы найдём сотни описаний природной красоты в повестях и рассказах многих знаменитых писателей. Тургенев, Пришвин, Бианки, Паустовский и другие описывали природу неимоверно хорошо. Природа поэтична сама по себе, а для человека особенно, ведь он вышел из неё и жил с ней в гармонии долгое время, всегда.
Так, в гармонии с природой всё раннее своё детство жил и мальчик Андрейка в деревне с бабушкой и дедом. Он не замечал, особенно, всех красот и прелестей природных. Он просто любил лес, любил речку, любил и летние тёплые дни, и весёлую зиму, когда можно кататься на санках и валяться в мягком снежном сугробе. Всё в детстве воспринимается человеком естественно, как будто, так и должно быть (а как же иначе? думает он).
По утрам на траве бывает роса. когда скотину провожают с пастухом из всех дворов. А как солнышко встанет над лесом, лес наполнится щебетом птиц
Андрейка жил в деревне до самого школьного возраста, до 7-ми лет. В 7 лет умер у него дедушка. Дом в деревне продали соседу, а Андрей с бабушкой переехали в город, к родителям.
Смерть дедушки, это была первая огромная потеря и тяжёлая утрата в жизни мальчика. Андрей плакал долго, почти целый день. И потом на протяжении долгого времени он горевал и вспоминал дедушку. Вспоминал он его добрый нрав, вспоминал его рассказы про войну.
Дед, Николай Иванович воевал с первых дней войны. Он был танкистом. А именно водителем танка, знаменитой тридцатьчетвёрки, Т-34. Ведь он был в колхозе, до войны, первый тракторист в районе. Как самый грамотный в деревне, он быстро научился управлять трактором. Ещё в 1931 году, рассказывал он, были железные трактора, с железными колёсами, первые в Советском Союзе
Вот и на войне он водил танки в бой. Конечно, его «подбивали», он не раз горел в танках, лежал в госпиталях. Это было видно даже по его лицу. Лицо было в шрамах от ожогов. На фронте ему пришлось сменить 5 танков. А в 44 году танковая бригада штурмовала город Кенигсберг, и там он получил большое ранение. После госпиталя, тогда он не вернулся уже на фронт