…
Сидя в кабинете химии и два года еженедельно пялясь на таблицу химических элементов, к окончанию десятого класса, друг Шура Дементьев выдумал забавную теорию, о том, что все гениальные люди в имени своем имеют слог "мен"…
Изобретатель русской водки Менделеев, биолог Мендель… Ну, и сам Шура Дементьев – тоже…
Вообще Дементьев был забавным малым!
Он все подтрунивал над Коровиным, что тот втюрился в Настю Игнатьеву.
Красивая фигурка, милое личико… Романтичный взор голубых глаз, исполненных невинностью. Чего еще надо?
Но Дементьев все гнул свое, – она же тупель! Она же дура! Она же – женись ты на ней, станет донимать тебя всякой ерундой, придавая этой ерунде масштабы вселенской значимости. И ты взвоешь от ее тупости через год… И тупость ее затмит потом все твои восхищения ее ножками, глазками и титечками, уж я то знаю!
Что в свои семнадцать знал Дементьев такого, чего не знал Лешка?
Однако, доводы друга звучали убедительно…
И в сердце Лехи Коровина – Алекса Коро закралось сомнение.
Тем не менее, в канун выпускных экзаменов, на последней официальной баллрум-пати, посвященной восьмому марта, Коровин решился таки открыто продемонстрировать Насте свои намерения… Он три раза приглашал ее на медленный танец, потом водил ее в пустую не запертую раздевалку первоклашек на четвертом этаже, где они с Настей из горлышка пили венгерское сухое и целовались…
– Ты ее за грудь трогал, когда целовались? – спросил Дементьев на уроке химии, – лифчик она дала расстегнуть?
Леха не мог сдержать горделивой улыбки, но изображая джентльмена, отмахивался, де в такие детали не считает нужным посвящать даже друга…
– Она же тупель, как ты можешь? – не унимался Дементьев, – ты будешь думать о судьбах армий и народов, а она придет к тебе – к маршалу и главнокомандующему, и скажет, – милый, у меня проблема, у меня болит сосочек на левой титьке…
А вообще – Шурка просто завидовал.
И ревновал его – Коровина к Насте, как к существу, отнимающему у него частичку друга…
Но тем не менее, яд слов, зароненных им в душу Коровина, зародил метастазы сомнений. …
Уехал на Северный флот Шура Дементьев.
В золоте офицерских погон, при кортиках, во всем блеске геральдической эстетики ВМФ – Шурка и сотня его однокурсников были в ту ночь выпуска из училища подобны цветкам "розалис Регина регия"… что прекрасны лишь раз в своей жизни.
Алешка радовался, любуясь другом. Радовался, как за себя самого. Радовался и завидовал… Пять лет разделяла их река Нева. Алеша учился на филологическом факультете, а Шура – в Дзержинке – прямо напротив Двенадцати коллегий… И сколько пива они выдули в "пушкаре" за эти пять лет! И как всегда гордился Леша Коровин, сидя в заведении рядом с гардемаринами – дзержинцами, каждый год на одну нашивочку прибавлявшими длиной курсовки на рукаве!
Но Шура уехал.
В далекое заполярное Гаджиево.
Настя Игнатьева?
Она…
Она уехала туда же вместе с Шурой Дементьевым.
Стала Настей Дементьевой.
И родила Шурке сына.
Витечку – в честь деда -адмирала – Шуркиного отца.
Так вот бывает.
Так вот случается в жизни – Алексей засомневался – стоит ли жениться на красивой, но может быть не слишком умной девушке, а Шура Дементьев усомнился в том – а нужна ли для семейной жизни Софья Ковалевская?
В конечном счете – выиграли любовь и справедливость.
И еще в конечном счете – родились дети.
И это хорошо. …
Когда под конец четвертого курса Шурка неожиданно пригласил Алексея на свою свадьбу, Коровин был просто поражен…
Как Шурке и Насте удалось столь долго скрывать от него свой роман?
Но оказывается, романа никакого и не было.
Четыре года не виделись после школьного выпускного, случайно встретились в театре.
Шурка с приятелем однокурсником, а Настя с институтской подружкой.
Какой замечательный традиционный альянс! Флотский офицер и выпускница педагогического!
Две свадьбы играли почти одновременно, перед летним учебным походом…
Алексей был свидетелем.