Но он вдруг настолько отчетливо увидел Мартина — зафаршированного, на противне, в фольге, с приправами…
— Сейчас, только возьму сумку, — Мартин его не слышал, он был слишком воодушевлен.
Благодаря Нине он за десять секунд превратился из привычного неудачника и аутсайдера в звезду их театральной группы. Конечно! А как же иначе! Он ведь — талант! Просто его никто не слушал. Да и вообще, как с ними, со всеми ними…
— Что у вас тут происходит? — на лестницу вышел и Сэм. — Нина, ты уходишь?
— Я не могу находиться в одном помещении с такими людьми. Это омерзительно. Примитивные существа, — Нина говорила тихо, но с невероятной силой, глядя в пол и как-то странно заступая за Мартина. — Мне просто плохо. Мне просто физически становится плохо. Мартин…
— Все, в лифт, — скомандовал Мартин. — Уезжаем. Пока! До завтра.
Двери лифта закрылись. Они остались на площадке вдвоем — Сэм и Раймонд.
— Вот сучка! — зло сказал Сэм. — Нравятся тебе «медведи», значит. Все понятно.
— Не смей! — закричал Раймонд. — Ты ничего не понимаешь!
Часть третья
Второй за сегодня нерешительный стук в дверь центрального узла ничего хорошего не предвещал. Гаптен, Андрей и я синхронно повернулись в креслах и уставились на дверь. В комнату вошел тот же молодой человек, который недавно докладывал Гаптену о покушениях на Данилу.
Секунду он собирался с духом и выпалил:
— Данила летит в США.
— Нет, Миша, Данила не летит в США. Ты что-то путаешь… — Гаптен облегченно выдохнул, расправил плечи и повернулся к экранам. — Напугаешь тоже…
— Нет, я ничего не путаю, — тихо сказал Михаил. — У него есть и билет, и виза…
— Как?! — Гаптен открыл рот и больше не мог вымолвить ни слова.
— Он созвонился с Никитой, и они все это сделали через его знакомых. По дипломатическим каналам.
— С Никитой?.. — удивился я. — С каким Никитой?
— Ну, Никита, — Миша покрутил рукой в воздухе. — Муж Кристины. Вылет через шесть часов.
— Это конец, — тихо сказал Гаптен. Воцарилась гробовая тишина, в которой повисло надсадное, невозможное, отринутое уже нами решение — схватить Данилу и не пускать никуда. Спасти. Во что бы то ни стало спасти…
Я слышал, как бьется мое сердце: «Туффф-туф. Туффф-туф. Туффф-туф». Мой друг, мой самый близкий человек отправляется на верную смерть. И я уже даже не думаю, что этот поступок — абсолютное ребячество, что он бессмысленный, ошибочный. Я думаю только о том, что сейчас Данила еще жив — где-то ходит, что-то делает, чувствует, о чем-то думает. А пройдет шесть-семь часов — и его больше не будет. Никогда.
И как-то ужасно больно защемило в груди. Захотелось увидеть его. Просто поговорить с ним. Посмотреть ему в глаза. Сказать, что я очень его люблю, что он очень мне дорог, что я буду помнить о нем всегда… Плачу. Плачу, как дурак. Оплакиваю того, кто еще жив, здоров и невредим. Но от этого, от глупости этой ситуации, от нелепости этих слез как-то еще горестнее и больнее.
Неужели все так?.. Нечестно. Несправедливо.
— Гаптен, я бы хотел поговорить со Свами Брахманандой, — сказал вдруг Андрей. — Это можно устроить?
— Со Свами? — Гаптен недоуменно посмотрел на Андрея. — А смысл? Он не будет нам помогать. Это абсолютно точно. Это даже не дело принципа… Я не знаю, как это сказать. В общем, он архитектор Баланса Силы. Он Его создавал, он потратил на Него всю свою жизнь, он, наконец, в Него верит. А мы все разрушили… Не знаю.
Когда Седьмая Скрижаль была найдена, Гаптен принял решение перейти на сторону Светлых. Это и нарушило Баланс Силы. Гаптен сделал это ради нас, ради Данилы, в которого он поверил. Он сделал это, искренне веря в возможность победы Света. Но сейчас факты говорят об обратном. Получается, что прав был Свами, который предостерегал Гаптена, просил не делать этого.