Э, нет! Так мы не договаривались, он решительно встал, будто услышал мои мысли. Собирайся!
Куда? Ночь на дворе!
Вообще-то не совсем.
Димитрий распахнул шторы, и я зашипел до того больно стало глазам от пронзительного света. Обалдеть! Минимум полдень! Это ж как такое возможно?
Потом я второй раз обалдел, когда понял, что архангел мой пропускает солнечные лучи. А ведь он стал для меня почти реальным.
Я условно реальный, скажем так, он снова ответил на мои мысли. Запомни, это не сон и не белая горячка. Это важное событие для тебя и для меня. Одевайся.
Куда?
К Мише. Сейчас тебе позвонят.
С чего ты я не договорил. Смартфон закурлыкал и высветил Мишкину аватарку, фотку далёких времен, когда тот просто бухал после каждой проданной картины.
Миха, я уже на пути к тебе! на всякий я приврал. Мишка, когда ему было плохо, истерично требовал мгновенного моего приезда.
Это не Миша. Это Ира, хлюпнула трубка незнакомым девичьим голосом.
Какая Ира?
Мишина сестра двоюродная из Мурманска, ты меня помнишь, Дим?
Э ну да. Что случилось, где Мишка?
Дим, приезжай скорее, ему плохо! Я тут одна, приходил какойто неприятный парень, напугал меня а Миша лежит и дышит нехорошо. Скорая как узнала адрес, сказала в полицию звонить, мол, они замучились в этот притон выезжаааааать она разрыдалась уже основательно.
Так, прекращай, я сейчас!
Не глядя больше на Димитрия, я схватил первые попавшиеся шмотки, бумажник и ключ от машины. Вернее, хотел схватить. Потому что архангел мой меня опередил и накрыл ключ ладонью:
Ты пил. Езжай на такси.
Какое такси! Там Мишка может умирает, отдай!
Такси. Успеешь. его рука была как у бронзовой скульптуры, не сдвинуть.
Я выругался и метнулся к двери, но и тут он меня задержал. Встал между мной и дверью и протянул фотографию:
Возьми. Я не могу идти с тобой, но должен быть рядом. Ты будешь слышать меня.
Я на автомате сунул фотку в карман и выскочил за дверь. Такси подъехало быстро, и меньше, чем через полчаса я уже ломился в мишкину квартиру. Открыла Ира и я ее еле узнал. Сколько помню, она была всегда плотной такой обаятельной веселушкой, сдобная булочка с чрезмерно синими глазами. Теперь передо мной стояла худющая полупрозрачная девица с отёкшим лицом.
И ты туда же! не удержался я в ответ на ее хлипкий «привет».
Куда? она застыла на пороге и мне пришлось отодвинуть ее к стене.
Ну не знаю. Дуешь, ширяешься, как там у вас оно называется.
Всё это я проговорил по пути в комнату и не расслышал возмущенный шелест Ириного голоса. Я очень не любил тут бывать. В крайнем случае, когда Мишка не мог встать с постели, я приезжал и привозил ему еду или лекарства. Раньше, когда он еще был вменяемым, я привозил краски, чтобы он писал и хоть както удерживался по нашу сторону реальности, но потом он стал и их продавать. Мебели у Мишки почти не было. Диван, кривой журнальный столик, табуретка и мольберт. Встроенный шкаф оказался в выигрыше его нельзя было продать или обменять на дозу.
Мишка лежал, запрокинув голову, и смотрел в потолок. Кадык его казался застрявшим в горле куском, от которого можно задохнуться и умереть. Впалая грудь не двигалась, и я в приступе паники заорал:
Миха!
Чо орёшь? его блёклые глаза попрежнему смотрели на чтото, мне не видимое.
Фу, испугал, скотина!
Я сел перед ним на корточки, потому что ноги не держали. На секунду я уверился, что передо мной труп. Выглядел Мишка ужасно, но судя по всему, прямо сейчас помирать не собирался.
Он так второй день лежит хрипел сильно я так испугалась извини, что позвонила.
Подошедшая Ира нерешительно мяла в руках чистое до хруста кухонное полотенце, откуда только она его вытащила.
Поговори с Ириной наедине.
Я нелепо подпрыгнул, если это вообще реально сделать, сидя на корточках. Потому что это был голос Димитрия. Он звучал из моего нагрудного кармана, то есть, с фотографии.
Ты чего? Ирина вытаращила на меня опухшие глаза, из которых будто выплакалась вся синева.
Ничего. Чаю нальешь?
Да, конечно, засуетилась она и вышла.
Я пошел за ней и снова обалдел. В пустой облезлой кухне на полу лежал надувной матрас с чистым бельем, на столе, застеленном только что купленной клеенкой, стояла одноразовая посуда и новенький электрочайник. Даже запах был не такой мерзкий, как обычно.