Танюша, радость моя, ты где? бодро произнес Иннокентий, и из-за какого-то стеллажа выползла, можно сказать, женщина средних лет. По первому впечатлению, она была очень приветливая, ее лучезарная улыбка просто восхищала.
О, Кеша, друг, громко отвечала она ему, а это что за красотка с тобой? улыбаясь мне спрашивала она.
Это моя помощница, можно сказать правая рука.
Ты смотри не влюбись в такую красоту, практически смеясь, она говорила Кеше, а смотрела на меня, подмигивая.
Ну вы познакомьтесь, а мне надо зайти проведать Палыча.
Иннокентий, а теперь уже и Кеша, убежал, а мы с Татьяной продолжили знакомство.
Говорили мы не долго, но уже тогда, я сразу поняла, что Татьяна наш человек, и с ней мы подружимся.
Иннокентий еще немного поводил меня по цеху, мы заглядывали в кабинеты, он весело представлял меня людям, называя мне их имена. После получасовой экскурсии моя голова гудела не только от грохота, но и от полученной информации. Наконец, мы вернулись обратно в свою комплектовку. Я вам немного опишу ее.
Первое впечатления у меня было жуткое. Какие-то металлические штуки везде. По обоим сторонам стояли высоченные стеллажи и на полках что-то лежало. Полки были пронумерованы. Столько много всего, что ранее мне даже не встречалось в жизни. И это все мое хозяйство, которое я должна была знать от сих до сих, как поведал мне Кеша. В душе понемногу появлялась паника. Как все это можно знать? На столе лежали какие-то чертежи, папки, карандаши. Был такой мужской порядок все лежало как попало, но это всех устраивало. Меня же этот «порядок» вверг в хаотичное состояние. За что браться, мне подсказал Кеша. Мы стали разбирать папочки с какими-то бумажками, и он стал рассказывать что мы делаем, как и в какой последовательности.
Вот смотри. Это заказ. Мы должны по нему изготовить детали к определенному штампу, который делает детали для реле. Все это будет изготавливать слесарь. А все остальные сопутствующие детальки к этому штампу будут точить, шлифовать или фрезеровать другие мастера. Ты это связующее звено, которое будет контролировать и раздавать наряды с деталями, а вот что и кому, это будем говорить тебе мы. Сейчас просто иди и смотри что я делаю. Пошли. И Кеша, взяв наряд и один из чертежей, написал на нем чью-то фамилию. Затем он подошел к одному из стеллажей и захватив с собой несколько деталек, сказал мне, что теперь мы идем в святая святых, в слесарный цех. Там рождаются эти самые штампы.
Слесарный цех был обособленным помещением с большими верстаками и кучей инструментов. Над каждым из них трудились мужчины разных возрастов. Один из них был очень выдающийся, в том плане, что он сильно возвышался над всеми остальными. Рост у него был где-то два с небольшим, и в момент, когда мы заходили, он еще и встал. Именно к нему Иннокентий и направлялся. Я шла рядом и старалась не смотреть на всех, но чувствовала на себе их взгляды.
Светлана, прошу любить и жаловать! сказал Кеша громко и послышались голоса из разных мест. Что кто отвечал, было непонятно, но звук одобрения был явным.
А я Геннадий, протянув мне руку, сказал самый выдающийся из всех слесарей по росту. Наконец-то, они хоть перестанут материться, как сапожники.
Если что-то непонятно, можешь обращаться к нему, он всегда подскажет, сказал Кеша, а с остальными познакомишься походу.
Дальше мы зашли в один кабинет, где было тихо и чисто. Там сидели три женщины средних лет.
Вот сюда приносят детали на контроль, назвав всех поименно, он опять куда-то убежал.
Из всех присутствующих, самая разговорчивая была Маргарита.
Ну, с первым рабочим днем, тебя! Кстати, чай мы пьем обычно у нас, так что заглядывай, сказала она и немного рассказала, как они работают.
Позже меня познакомили и с другим мастером, которого звали Игорь. Он был немного моложе Кеши, но шире в плечах и на голову повыше, хотя и Кеша был высокий. Много мы еще прошли мест. Кеша рассказывал, что надо делать и где, к кому обращаться, где и у кого что подписывать. Короче, инстанций по цеху было предостаточно, и я так устала за этот первый день, что домой я не шла, а летела, потому как ног практически не чувствовала. Головы тоже, в ней была такая каша, что я уже не верила, что когда-нибудь я все запомню и со всем справлюсь. Спала я в эту ночь, как убитая.