– Могу еще предложить фартук, вдруг потребуется. Книги тоже немного пыльные, домработницы у нас нет, а одна я не справляюсь. Заодно и пыль мне вытрете.
Видимо, не разобравшись, серьезно я говорю или же это является завуалированной формой издевательства, на меня не обратили внимания.
– Да, я же не спросила. А что вы ищете? Наркотики?
Тот из мужчин, который предъявлял мне ордер, отрицательно покачал головой.
– Не только. Но и это возможно.
– А я всегда думала, что наркотики находят служебные собаки. Специально обученные. У вас таких разве нет? Вы сами все нюхаете?
Теперь не заметить явной издевки было очень трудно. Думаю, кое-кто уже пожалел, что не затоптал моих ковров грязными ботинками. Впрочем, что это я? Один из гостей, кажется, не разулся. Тот, что в штатском. Он как раз стоял у меня за спиной.
– А вы почему не сняли обувь? – поинтересовалась я, бросаясь в атаку.
– Потому что я не люблю, когда мной манипулируют. Ольга Вадимовна, можно вас попросить пройти со мной в какое-нибудь другое помещение?
– Можно. Но если вы наследите, мне при– дется мыть пол.
– Не беспокойтесь, я вытер ботинки.
Я провела его на кухню, где демонстративно налила себе кофе, не предлагая угостить его. Отхлебнула глоток. Со злорадством поглядела на него поверх чашки. По кухне плыл дивный аромат. Могу поклясться, он сглотнул. Мой близнец получил от этой мелкой шпильки немалое удовольствие.
– Нехорошо получается. Вы меня знаете, а я вас нет. Вы не представились.
– Вы были слишком заняты.
– Итак?
– Николаев Виктор Иванович. Отдел по борьбе с наркотиками.
– Вот даже как?
– Да. Ольга Вадимовна, могу я откровенно поговорить с вами о вашем муже?
– А у меня есть выбор?
– Честно говоря, нет. Но я прошу отнестись ко мне с меньшей враждебностью. Я понимаю, как вам неприятно. Чужие люди вломились в ваш дом, устроили бардак…
– По поводу бардака это вы мне так мягко намекаете?
Он запнулся.
– На что?
– На то, что мне придется долго наводить порядок.
– Ну вот видите! Вы не можете посмотреть на вещи непредвзято? Мы же просто делаем свою работу.
– По-моему, вы многого от меня требуете. Даже святая на моем месте имела бы право разозлиться, а я всего лишь человек.
– Не скромничайте, Ольга Вадимовна! Я наводил о вас справки, вас вполне можно причислить к лику святых.
От этого сомнительного комплимента (а комплимент ли это был?) я слегка опешила и пригляделась к человеку, вольготно рассевшемуся на резной табуретке, более внимательно. В нем не было ничего ментовского. Интересный мужчина среднего роста в возрасте сорока пяти – пятидесяти лет. Неприметная на первый взгляд внешность, в толпе такого не заметишь, а заметив, не зацепишься взглядом. Но в то же время в нем проглядывают недюжинный ум и яркая индивидуальность. Высокие скулы, твердый подбородок, умные карие глаза с веселыми искорками. Чисто выбрит и одет очень прилично. Свежая рубашка в мелкую серую клетку, мягкий пуловер, отлично выглаженные брюки, дорогие ботинки. Такие стоят долларов триста, не меньше. И часики на нем не из дешевых. И обручальное кольцо на пальце.
Я молча достала вторую чашку, налила кофе, поставила на стол датское печенье в плетеной корзинке и сахарницу. Придвинула все это к Виктору Ивановичу. Присела.
– И что же вы обо мне узнали?
– Представьте себе, ничего криминального. Все отзываются о вас как об удивительно милом, дружелюбном человеке, приятном деловом партнере, даме с незапятнанной репутацией, как деловой, так и личной. В вашем кругу это большая редкость! Вы или очень умная женщина, или снизошли к нам с небес.
– Всех нас посылает сюда Бог, – осторожно сказала я. – Но мне казалось, что объектом вашего пристального интереса должна служить не я, а мой муж.