Марио был жесток и мстителен, он много раз предупреждал меня, что если я откажусь играть по его правилам, то понесу суровое наказание. И я терпела. Ради собственного спокойствия, ради безопасности дочери. И если уж на то пошло, то ради финансовой стабильности и положения в обществе. Быть женой красивого молодого миллионера оказалось чертовски приятно. Передо мной открывались все двери, высокомерные по отношению к другим людям знаменитости – актеры, певцы, политики, адвокаты относились ко мне, как к любимой родственнице. Любезничали напропалую, приглашали в гости и предлагали свои услуги. А для меня это почему-то имело значение. Наверное, я никак не могла забыть черные полосы своей жизни и лишенное развлечений детство.
Мы никогда не были нищими, мама заботилась о том, чтобы я была сыта и одета, но таким вещам, как детские праздники, она просто не придавала значения. Поход в цирк раз в год был для меня большим событием. Новогодняя елка в садике воспринималась, как сказочная роскошь. Я хотела, чтобы у Алисы все это было по полной программе. Мы с ней были Близнецами, а значит, людьми, обожающими блеск и мишуру шумного общества. Эльга Карловна как-то обмолвилась, что, пожалуй, только Близнецы чувствуют себя в толпе лучше, чем в одиночестве. Потому что Близнецы обожают смену впечатлений, постоянное движение, новизну ощущений и никогда от этого не устают. Это было так. Я обожала крутиться в эпицентре вечного праздника жизни. И с помощью Марио рассчитывала обеспечить всем этим в полной мере как себя, так и Алису.
К слову сказать, на Алису муж никогда не повышал голос, никогда ее не обижал и даже в состоянии сильного раздражения относился к ней мягко и приветливо. Приносил ей игрушки и сладости, водил в парк кататься на каруселях. Алиса к нему привыкла, называла папой и с нетерпением ждала каждого его визита. Я же каждый раз гадала, в каком настроении появится любезный супруг и чем теперь будет недоволен. Зато когда Марио был в отъезде, я жила в свое удовольствие. Дела шли по накатанной колее и почти не отнимали у меня времени. Доходы росли, и я могла тратить столько денег, сколько пожелаю. Чтобы сильно не скучать, я вновь связалась с Мариной Петровной и пару раз снялась для рекламы собственного ресторана. Потом записалась в спортклуб и начала посещать его дважды в неделю – по понедельникам ходила на курсы шейпинга и в бассейн, а по четвергам занималась йогой. Еще у меня наконец-то появилась возможность посещать в свое удовольствие косметологов, визажистов, стилистов, совершенствовать и без того блестящую внешность и покупать костюмы от тех самых модельеров, одежду которых я когда-то рекламировала на подиумах. Все это было необыкновенно приятно.
Алиска посещала частный детский сад, лучший в нашем районе. У нее в группе было всего восемь детишек, все из очень приличных и состоятельных семей. Воспитатели, разумеется, отвечали самым строгим требованиям, помещение было идеально приспособлено для занятий с малышами, и потому в садике Алисе нравилось. В свои три с половиной года она была очень развитая девочка, общительная, ласковая и, к моему величайшему облегчению, почти не болела. В Петербурге я закаляла ее, как могла, раз в неделю водила в кружок хорового пения для маленьких, чтобы укрепить горло, и три-четыре раза в год вывозила в Италию.
Сначала я как-то стеснялась родственников Марио и потому уговорила мужа показать мне Римини. Марио согласился, но предупредил, что сможет побыть с нами всего пару дней, после чего уедет по делам. Я не возражала. Мы поселились в прелестном номере отеля, расположенного в районе Marina centro, близком к историческому центру, и я смогла вдоволь побродить по улицам города, удивляясь его неповторимой красоте.