Но самая первая роль, роль Снегурочки, запомнилась мне навсегда.
Возраст шестнадцать лет стал переломным моментом в моей жизни. Так получилось, что в этом году все мои капризы и протесты, свойственные подросткам, плавно сошли на нет вслед за юношескими угрями. Я больше не мечтала сбежать из дома, потому что «меня не понимают», не пыталась как-то выделиться при помощи яркого макияжа или трех сережек в ухе, перестала грубить соседям в ответ на нотации о вреде коротких юбок для юных девушек и разочаровалась в тяжелом роке. Видимо, пришло взросление, а вместе с ним осознание того, что агрессия – не лучший способ выжить в этом мире. Мама, терпеливо переносящая все этапы моего становления личности, вздохнула с облегчением и наконец-то перестала меня всегда и во всем контролировать. Удивительным образом это пошло мне на пользу. Я перестала общаться с дворовой шпаной, зато стала гораздо лучше учиться. Учителя только плечами пожимали и диву давались, что это со мной происходит. Они не знали, что благодарить за все это надо моего близнеца. А мама, довольная тем, что дочь взялась за ум, в день моего рождения, первого июня, сделала мне совершенно невероятный подарок. Точнее, два подарка.
– Леся, я взяла билеты. На следующей неделе мы едем в Крым, – сказала она.
Я захлопала в ладоши и бросилась ей на шею.
– Мама! Ура!
Мать лукаво улыбнулась.
– Это еще не все. Негоже ехать на юг в таком виде.
– В каком?
– В таком. С такой растрепанной головой и с такими зубами. Завтра мы едем снимать тебе скобы, а потом в парикмахерскую и по магазинам. Ты уже взрослая девушка, мозгов у тебя хватает, характер тоже имеется, пора поработать над твоей внешностью. И, естественно, накупить тебе новых нарядов.
От эйфории у меня закружилась голова.
– Мама!
– Что?
– Мама, как я тебя люблю! Ты лучшая на свете!
– Знаю.
В этой поездке все мои взгляды на жизнь окончательно переменились. А мама стала моим самым лучшим другом. Это путешествие вообще перевернуло все мои представления об от– ношениях родителей и детей. Впервые в жизни мать относилась ко мне не как к ребенку, а как к взрослому человеку, словно я была ее младшей подругой, а не дочерью.
Это было самое прекрасное, самое восхитительное лето в моей жизни. Лето, которое преподнесло мне еще немало чудесных открытий. Оказывается, южный загар идеально ложился на мою кожу. И противные веснушки под палящим солнцем не рассыпались по всему носу, как этого следовало ожидать, а наоборот, испуганно скрылись в неизвестном направлении, растаяли без следа. А рыжие волосы, выгорев прядями, стали золотиться на солнце почти белокурыми завитками. Стрижка, сделанная в дорогом салоне, отлично держала форму, и ненавистные кудряшки на концах стали вдруг очень симпатичными и придавали мне легкомысленно-задорный вид. Ровные белоснежные зубки, сверкающие в открытой улыбке, заставили меня вспомнить мамины мудрые слова, и я осознала, что стоило промучиться несколько лет, чтобы оказаться обладательницей такой улыбки. Улыбки, от которой у всех поголовно мужчин, и молодых и старых, делался сконфуженно-смущенный вид.
Мужчины этим летом вообще оказывали мне повышенное внимание. От этого все комплексы гадкого утенка таяли на глазах, быстро пре– вращаясь в дым. Но мама всегда была рядом, не давая моей голове закружиться от внезапного успеха. Она подсмеивалась над моими воздыхателями, умело иронизировала, смешно пародировала их манеры, критиковала одних, одобряла других, и учила меня отделять зерна от плевел. Она вроде бы не вмешивалась в мои отношения, не учила меня, как надо себя вести, и в то же время незаметно направляла по правильному пути. В город я вернулась совершенно другим человеком.