Успешно бороться с преступлениями, как и со всяким злом, возможно только христианским орудием - любви, а не языческим орудием мести, наказания, насилия. Я думаю, что ты и сам желал бы, чтобы люди не из страха наказания воздерживались от зла, но чтобы они не хотели делать зло. Неужели ты желал бы, чтобы люди походили на тех заключенных в тюрьмах, которые только потому не делают зла, что их сторожат часовые? Законами предупреждения, пресечения и наказания не сделается того, чтобы люди хотели не делать зла, а хотели бы делать добро. Достигать этого можно только тогда, когда борешься со злом в самом его корне, лежащем внутри человека. Мы так и делаем, а вы боретесь только с наружными последствиями зла. До самого же его источника вы не можете добраться, потому что не ищите его и не знаете, где он. "Самые обыкновенные и часто повторяющиеся преступления, как убийства, грабежи, кражи, обманы, вытекают из стремления людей увеличивать свой достаток, а иногда даже - только приобресть необходимое пропитание, которое почему-либо не дается другим путем. Из этих преступлений некоторые караются законом, хотя самые сложные и обширные по своему значению совершаются под крылом этого же закона, как-то: крупные торговые обманы и вообще все разнообразные виды обирания бедных богатыми. Те из этих преступлений, которые караются законом, этим действительно несколько сдерживаются или, вернее, затрудняются некоторые простые виды преступлений, и преступники из опасения наказания действуют осторожнее и искуснее, изобретая новые виды преступлений, неуловимые законом. При христианской же жизни человек самым своим образом жизни предохраняет себя от таких преступлений, вызываемых, с одной стороны, погонею за наживою, а с другой - неравномерным скоплением наживы в одних руках. Мы сдерживаем преступления других, грабежи и убийства только тем, что, пользуясь для самих себя только самым необходимым для жизни и отдавая другим весь свой свободный труд, мы, христиане, не соблазняем других накопленными богатствами, редко имея под руками больше того, что нужно для нашего дневного пропитания. Голодный человек, впадающий в отчаяние и готовый совершить преступление ради куска хлеба, если придет к нам, то без всякого преступления найдет у нас то, что ему нужно, так как мы для того и живем, чтобы делиться последним с голодными и холодными. И выходит, что одни преступники сами удаляются от нас, а другие сближаются с нами, находят свое спасение и перестают быть преступниками, понемногу становясь работниками, трудящимися на общую пользу людей. "Другой разряд преступлений вызывается необузданностью страстей, напр., ревностью, местью, животной любовью, гневом, ненавистью. Подобные преступления никогда не сдерживаются законами. Человек, совершающий их, находится в животном состоянии полной разнузданности какой-либо страсти и не может соображать о последствиях своего поступка. Препятствие только разжигает его страсть. А потому помощью законов невозможно бороться с такими преступлениями. Мы же действительно боремся с ними. Мы веруем, что только в духе человек найдет удовлетворение и смысл своей жизни, и что, служа своим страстям, он не может получить удовлетворения. Мы сами укрощаем свои страсти трудовою, любовною жизнью и развиваем в себе силу духа; и чем больше разрастается наше число, чем шире и глубже распространится наша вера, тем неизбежнее уменьшится число таких преступлений. "Наконец третий разряд преступлений совершается из желания помочь людям. Из желания облегчить участь народа, некоторые люди, заговорщики, убивают тирана, думая, что они этим помогут большинству. Источник таких преступлений лежит в том, что люди думают, что можно при помощи зла творить добро.