Владимир Каниковский
Числа Библии и каббалы без мистики. Наука сквозь тысячелетия
Посвящается моим родителям.
Помню и чту.
Предисловие
При чтении Библии внимание привлекает большое количество чисел в текстах, причем отдельные фрагменты, содержащие числа имеют слова: ( сочти.) ( и счел), т.е. числа повторяются. В родословных первых патриархов имеются необъяснимые различия в годах рождения сыновей и годах остатка жизни для Ветхого Завета на еврейском и греческом языках. Ведь Священный текст переводили с еврейского на греческий высокопрофессиональные переводчики и различий не должно быть. Отмечается и частое упоминание числа семь. Для веры числа не имеют приоритетного значения. Но числа позволяют хранить, кодировать и передавать информацию, в том числе звуки и изображения. Возникает вопрос о предназначении чисел в Библии. Особую значимость придает уникальность Библии ее возраст и широчайшую распространенность (переведена практически на все языки народов мира).
Исследование существующих толкований Библии привело к выводу, что они сделаны толкователями с позиций устаревших научных знаний (до цифровой эры). Отсутствие современного мировоззрения дало широкий простор для мистики, например, для числа зверя 666, которое и сейчас пытаются истолковать, например, привязать к штрих-коду.
В настоящее время все шире распространяется учение каббалы. Первоначально оно возникло как толкование еврейских священнослужителей на Тору, но с XIII века привлекло внимание светского европейского общества. Ее центральное понятие "десять сефирот" из десяти сущностей переросло в Дерево сефирот, которым каждый каббалист должен проникнуться, т.е. индивидуально постигнуть скрытый в нем смысл. Поскольку каждая буква еврейского алфавита имеет и числовое значение, что позволяет записывают числа буквами, были разработаны специальные методы "поиска смысла" слов и предложений. Например, гематрия считается искусством раскрытия тайного смысла слова с помощью числовых эквивалентов каждой буквы. Когда сумма чисел, соответствующих буквам того или иного слова, равняется сумме другого слова, то, независимо от различия в значениях и переводе, между словами усматривается близкое соответствие и аналогия. Православие выступает против применения каббалистами своих методов к Священным текстам.
Результаты предлагаемого читателям исследования основаны на положениях советского ученого Ю.М.Лотмана. Рассматривая процесс понимания текста произвольного автора, М.Ю.Лотман пишет [23]: "Общение с собеседником возможно лишь при наличии некоторой общей с ним памяти. Однако в этом отношении существуют принципиальные различия между текстом, обращенным "ко всем", т. е. к любому адресату, и тем, который имеет в виду некоторое конкретное и лично известное говорящему лицо. В первом случае объем памяти адресата конструируется как обязательный для любого, говорящего на данном языке и принадлежащего к данной культуре. Он лишен индивидуального, абстрактен и включает в себя лишь некоторый несократимый минимум. Естественно, что чем беднее память, тем подробнее, распространеннее должно быть сообщение.
Иначе строится текст, обращенный к лично знакомому адресату, к лицу, обозначаемому для нас не местоимением, а собственным именем. Объем его памяти и характер ее заполнения нам знаком и интимно близок. В этом случае нет никакой надобности загромождать текст ненужными подробностями, достаточно отсылок к памяти адресата. Намек средство актуализации памяти Текст будет цениться не только мерой понятности для данного адресата, но и степенью непонятности для других. Таким образом, ориентация на тот или иной тип памяти адресата заставляет прибегать то к "языку для других", то к "языку для себя" одному из двух скрытых в естественном языке противоположных структурных потенций".
Применительно к текстам Библии сказанное М.Ю.Лотманом можно сформулировать следующим образом.
Тексты Библии созданы неким автором (авторами), обладающим знаниями высокого уровня. "Библия говорит с нами на языке человека. По необходимости. Она должна была быть доступна только что освободившимся рабам, стоявшим у подножия Синая, и в то же время ей следовало сохранить в своей глубине знания, предназначенные для еще не родившихся поколений. Стоит нам признать этот факт, и попытки извлечь смысл из слов и даже из способа написания библейских текстов будут восприниматься как нечто гораздо большее, чем всего лишь причудливая игра ума" [42].