— Что вы, что вы, Вячеслав Тмофеевич, какие могут быть извинения, — и тут же — с осторожностью медика, имеющего дело с психически неуравновешенными пациентами. — О ком конкретно пойдет речь?
— О господине Ларине…
— Понятно, — протянула экскулапиха. — А почему вас так волнует его здоровье?
— Видите ли, по натуре я человек очень осторожный. Даже — болезненно осторожный. Степан Степанович — мой сосед по комнате… Понимаете, в наше время разгула разных болезней, когда заразные микробы безбоязненно разгуливают от организма к организмву, невольно приходится соблюдать определенную осторожность…
Врачиха одобрительно закивала. Да, да, действительно, профилактика необходима. И в большом и в малом. Перебрав солидную пачку историй болезни, она выбрала одну, перелистала. Подняла на любопытствущего пациента наивный взгляд.
— Можете быть абсолютно спокойны. Степан Степанович — на удивление здоровый человек… Ни одного заболевания… Правда, нужно ещё просмотреть его анализы — кровь, мочу, кардиограмму, но я уверена — все будет в норме.
— И сердце в порядке, и желудок? — бесстыдно полез я напролом. — А то схватит его ночью приступ, станет стонать, плакаться. Какой же отдых, если не удастся вволю поспать?
Докторша ещё раз убедила меня в том, что у Ларина и сердце с легкими, и печень с почками, и все остальные органы находятся в состоянии повышенной боевой готовности.
Я от души поблагодарил её за чуткость и внимание.
А внутри снова ожил и беспокойно стал тыкать мокрым носиком зловредный червячок.
В поезде Ларин жаловапся на желудок и «моторчик». Странное несоответствие! Правда, есть люди, любящие щегольнуть болячками, но, во первых, Ларин не походит на излишне болтливого человека, скорее, наоборот — излишне замкнут. Во вторых, ни один уважающий себя мужчина не станет талдычить о состоянии своего здоровья в присутствии красивой женщины.
Значит, намеренно врал. С какой целью?
В комнате, раскладывая по полкам и ящикам немногочисленные вещи, я ненавязчиво осведомился.
— Ну и что же вам сказал врач? Небось, наговорила кучу диагнозов, один страшней другого?
Ларин оторвался от книги, которую лениво перелистывал, обреченно повздыхал. Будто приговоренный к смертной казни, которой уже не избежать.
— Все то же… Подозревают язву желудка и ишемическую болезнь сердца. Сказала: если подтвердится — предстоит активное лечение.
Грамм вранья в общую копилку! Вторая версия набирает обороты.
— Говорят, все болезни, особенно желудка и сердца — от состояния нервной системы, — профессорским голосом проинформировал я. — Знаю, правда, понаслышке, что работа в банке — самая нервная. Деньги — страшная вещь, от них все беды… А вы, если мне не изменяет память, работаете в банке?
— Да. Рядовым клерком… Ничего не поделаешь, жить-то нужно. К сожалению, другой специальности у меня нет, так что приходится мириться… Кстати, у вас тоже работа далеко не дар Божий. Мой отец — строитель, так что я и насмотрелся, и наслушался…
Не нокаут, конечно, но довольно болезненный аперкот. Прозрачный намек на взаимное вранье. Ларин, похоже, такой же банковский служащий, как я инженер-строитель.
Счет — один-один. Если не считать сердечно-желудочного заболевания.
— Вы правы, все профессии так или иначе наносят вред здоровью. Но, если не ошибаюсь, разные банки — разные трудности. В одном — тишина и покой, в другом — филиал сумасшедшего дома. Слышал, особенно тжхо в Бизнесбанке… Вы, случайно, не там служите?
Любопытство одето-обуто явно не по сезону — насквозь просвечивается. А я и не пытаюсь скрыть свою заинтересованность Лариным, наборот, выпячиваю. Пусть поволнуется, погадает: что мне известно точно, о чем догадываюсь, чего вообще не знаю.